Непримкнувший

Бессмысленно путать ваших кулаков с бедняками из слаборазвитых стран. Нет никакого абстрактного марксизма; существует конкретный марксизм, приспособленный к конкретной действительности в Китае, к деревьям, голым, как люди, потому что люди съедают их кору.

Ко времени нашего пребывания в Китае аграрная реформа была в основном завершена. В ходе этой реформы феодальная и полуфеодальная системы землевладения были ликвидированы, и земля стала достоянием крестьянства. Земля, принадлежавшая помещикам, храмам, монастырям и другим организациям, а также их инвентарь, скот и пр. были отобраны у эксплуататоров и распределены между батраками, мелкими арендаторами, безземельными и малоземельными крестьянами. В целях скорейшего подъема сельского хозяйства не отбирались земли у богатых крестьян, кулаков — если они обрабатывались силами членов семьи или с помощью наёмных рабочих. Частная собственность на землю сохранялась. Сохранялось и право аренды и купли-продажи земли. Не ставились заслоны всяким полуфеодальным формам аренды.

Как рассказывали мне в ряде провинций, аграрные преобразования проводились при самом активном участии широких масс крестьянства и явились для них хорошей революционной школой. Происходило это так.

В деревню для проведения аграрной реформы прибывала группа партийных и земельных работников. Вместе со всеми крестьянами производился тщательный учет всех земель, других средств производства и имущества помещика. Затем устанавливалась родословная, жизнь, деятельность и поведение помещика и членов его семьи. От крестьян принимались по этому поводу письменные и устные заявления и делались опросы. Часто вскрывалась картина безудержного произвола: у такого-то крестьянина помещик изнасиловал дочь, такому-то давал ссуду на ростовщических условиях, такого-то изувечил побоями и т.д. Каждый факт тщательно рассматривался, и помещик давал свои объяснения на общественной сходке крестьян. Иногда такие критические и самокритические собрания длились многими днями и даже неделями, выполняя роль и очистительной реторты, и средства воспитания, и школы народного управления делами.

Если в поведении помещика устанавливался криминал, крестьяне решали его судьбу: изгнание из деревни, смертная казнь или другое наказание. Если криминала не оказывалось и помещик с семьей высказывал намерение заниматься сельским хозяйством, ему выделялся земельный надел и другие средства производства наравне с трудящимися крестьянами.

В результате аграрной реформы около 300 миллионов батраков, мелких арендаторов, безземельных и малоземельных крестьян и членов их семей получили землю и другие средства сельскохозяйственного производства. Народное государство начало оказывать помощь трудящемуся крестьянству кредитами, ссудой семян и в других формах. В деревне начали создаваться госхозы и кооперативы.

Положение китайского крестьянина стало меняться к лучшему, стали отходить в прошлое массовые голодовки и смертность от голода, хотя до обеспеченной жизни было ещё очень далеко.

— Мы не едим больше кору, — говорил Мао, — но мы имеем всего лишь одну миску риса в день.

Мы были в деревне в осеннюю пору, когда производился сбор урожая. Крестьянин в эту пору был относительно сыт. Но эта сытость далеко не для всех круглогодовая. Многие крестьяне с тревогой думают, как дотянуть до весны: «желтое (т.е. зерновые, урожай) с зеленым (т.е. весенние зеленые овощи) не сходится». Но так или иначе аграрная революция заложила основы постоянного подъёма сельского хозяйства, и были открыты пути к тому, чтобы покончить с извечной нуждой и нищетой крестьянства.

Провозглашение в 1959 году Мао Цзэдуном политики «трех красных знамен» и переход к искусственному насаждению в деревне нежизнеспособных коммун спутало все карты и снова отбросило сельское хозяйство Китая далеко назад.