Непримкнувший

Каких только джонок не изобрели потребности хозяйства и народная нужда! Огромные и микроскопические. Моторные, парусные и весельные. Грузовые и пассажирские. Жилые и рыболовецкие. Морские и речные. С тентами и без. Отделанные с претензией на роскошь для всяких увеселительных и злачных дел, и нищенские, с продырявленными боками. Для перевозки ценных товаров и переброски удобрений. Глубоко сидящие и плоскодонки. Совсем недавно здесь, на джонках, ютился самый бедный народ: рикши, грузчики, чернорабочие, представители уголовного мира, проститутки. Теперь народная власть постепенно устраивает новую жизнь этим слоям униженных и обездоленных.

Стемнело. Мы движемся на катере по Хуанпу. На воде заиграли мириады разноцветных огней. Лунным серебром засветились небоскребы на набережной. С реки потянуло запахом тины и рыбы. Замирала дневная жизнь гигантского города.

Мы с А. Микояном, Н. Шверником, Е. Фурцевой и корреспондентом «Правды» М. Домогацких решили несколько часов побродить по вечерне-ночному Шанхаю. Витрины больших магазинов затянуты уже решетками, огни в них погашены. Но центральные улицы города хорошо освещены. Множество светящихся реклам. Из ночных ресторанов и харчевен доносится шум голосов и джазовая музыка. Открыты некоторые фруктовые магазины. Масса лоточников, торгующих сладостями, фруктами, водами, пирожками. Голосистые рикши предлагают свои услуги.

Зашли в ресторан. Все столики заняты. Судя по одежде, это всё состоятельные люди — возможно, предприниматели, интеллигенция. Много европейцев. Микоян заговорил с одной из пар европейского облика, оказалось, что это супружеская пара из делового мира Голландии. Нас благожелательно приветствуют.

Мы — в центре, на набережной. Здесь роскошные особняки, небоскребы, банки — некогда английских, японских, американских и отечественных владельцев. Среди последних сверкала на капиталистическом небосклоне семья Чан Кайши — одна из четверки самых богатых семей Китая. Это тот самый Чан Кайши, которого сейчас пригрели на Тайване американцы.

Здесь, в этой части Шанхая, всё как на нью-йоркском Бродвее. Море огней. Мраморная набережная. Зеленое убранство. На набережной — танцующая под губную гармошку китайская молодежь, веселая, сияющая. На танцплощадке нас тоже сердечно приветствуют. Шверник и Фурцева пустились с китайцами в пляс. Восторгам молодежи не было конца.

Должно быть, нарушая этикет, мы заглянули в здание английского консульства. Оно оказалось почти пустым, из функционирующих дипломатов остался один. Здание окаймляет красивый парк. То ли случайно, то ли в назидание потомству в парке ещё остались проволочные заграждения. Эти заграждения, да развешанные таблички «китайцам вход воспрещен», были наглядным свидетельством того, в каком положении находились китайцы у себя дома.

Мы с Микояном и Михаилом Домогацких проследовали в один из рабочих районов. Двенадцатый час ночи, а здесь, на перекрестке нескольких кривых улочек, оживленно идут с работы и на работу ночные смены. Куда-то направляется гурьба грузчиков. Зазывно предлагают свои услуги вездесущие рикши. То тут, то там раскинуты ночные харчевни под открытым небом. В котлах и жаровнях что-то варится, что-то жарится. Лоточники разложили на своих прилавках бананы, хурму, сухие фрукты. Водонос плаксивым голоском предлагает подкрашенную и подслащенную газированную воду. Старый китаец с беззубым ртом тащит на коромысле две корзины с виноградом, уговаривает купить — 3000 юаней за большую кисть.

Вкусно пахнет жареным мясом, дымком и какими-то ароматическими травами.

Мы с Микояном подсаживаемся к столику, за которым группа китайцев с удивительным мастерством уплетает палочками что-то похожее на суп с лапшой. Нам подали еду, напоминающую наши пельмени, и налили в чашки розовую водицу. Разговорились (благодаря переводу М. Домогацких). Один из китайцев оказался прядильщиком, другой стеклодувом, третий кули. Они с Доброжелательством отвечали на наши вопросы. Слово «Русский» действует магически. В каждом слове и каждом движении чувствовали мы искреннее желание китайцев всех рангов и положений сделать нам что-нибудь приятное.

После бурного индустриального Шанхая 9 октября на рассвете мы прибыли в один из красивейших уголков Китая — город Ханчжоу. Недаром сами китайцы говорят: «на небе рай, а на земле Ханчжоу».

Это главный город провинции Чжэцзян с 20 миллионами населения. Был заложен в V веке, а в XII—XIII веках был столицей Южной Сунской династии. Издревле славился производством красивейших шелков, бархата вееров, изделий из бамбука.

Когда-то Ханчжоу был местом услад китайской и иностранной знати. Теперь это зона санаториев и домов отдыха для людей труда города и деревни. Ханчжоу действительно райское место. Центр его — большое озеро Сиху, родниково-хрустальной чистоты и прозрачности. Кряжи «Горы драгоценных камней» живописно обрамляют воды Сиху. И всюду зелень: пальмы, бананы, бамбуковые рощи, плакучие ивы, каштаны, бук, лаковые деревья, вечнозеленые дубы, фруктовые сады.