Непристойное предложение

- Я вас спасу, - он растянулся в чудовищном по длине прыжке. Сграбастал и меня и папарацци подмышку. Приземлился, громадной юлой взрыхлив асфальт и приняв на свою спину близкое знакомство с фонарным столбом. Не только мне катастрофически не везет в последнее время. Или это из-за меня неприятности сыплются на окружающих, как из рога изобилия?

Когда пыль осела, а тролль ослабил хватку на ребрах, я решила поинтересоваться о внимании папарацци к моей скромной персоне. На что незамедлительно получила исчерпывающий ответ от бедолаги из бара:

- Согласно закону о свободе слова, мы начинаем преследовать публичное лицо по истечении суток со дня объявления его таковым. Фейерия, вам следовало не бежать домой, а сразу выбрать своего личного папарацци и все остальные моментально отстали бы от вас. Разве вы не знаете о наших методах работы? - мужчина выразил неподдельное удивление.

- С детства законы о прессе изучаю вместо букваря! - я огрызнулась. - Если я остановлю свой выбор на вас, то достаточно будет устного заявления или необходимо направить письменный запрос в какой-нибудь комитет?

- Ура! - оглушил радостью меня и прохожих мужчина. - Честное-пречестное слово вы ни о чем не пожалете. Я теперь за вами по пятам ходить буду. Вы никогда больше не почувствуете себя одинокой. Все двадцать четыре часа в сутки я буду рядом, подстерегая самые выдающиеся кадры, а с вашей удачей я в миг сделаю состояние на провокационных снимках! - журналист закатил сияющие жадностью глаза и прижал руки к груди. Почему меня его проникновенная тирада не вдохновляет никто не знает?

- Если доживешь до получения гонорара, - буркнула я себе под нос, встала и направилась к раскуроченному подъезду походкой разбитого артритом железного дровосека из детской сказки.

Идти по обломкам асфальта босыми ногами удовольствия не доставляло, но еще хуже действовали на нервы сочувственные взгляды прохожих, наблюдавших всю сцену от начала и до конца. Ненавижу, когда меня жалеют. Даже когда есть за что! Я - сильная, я самостоятельно справлюсь с проблемами. Или они со мной. Неприятно признаваться, но второй исход вероятнее.

Поднимаясь по лестнице, я успокаивала себя подсчетом ступенек. И журналистов. Каждому приходилось объяснять, что я уже обрела хвост в виде одного из сплоченной братии пера и словесной магии. Вежливость с трудом прорезалась сквозь плотно сжатые губы, и я, как никогда, жалела об ограниченности запаса фольклорных выражений, в использовании которых я упражнялась про себя.