Непристойное предложение (ЛП)

А в ее состоянии качка переносилась еще тяжелее. Дрейк на самом деле сочувствовал ей. И, тем не менее, не мог не думать, спускаясь мимо деловито суетящихся матросов к корме, где располагалась капитанская каюта, что это и есть настоящая жизнь. Именно так он всегда планировал провести отпущенное ему время. Ему даже в дурном сне не могло привидеться, что однажды он унаследует титул, состояние и земли своего брата. И, узнав об этом в конторе стряпчего, Дрейк отнюдь не пришел в восторг. Коннор Дрейк принадлежал морю, а не какому-то баронетству посреди коровников. Какой мужчина захочет провести жизнь прикованным к столу, корпя над числами, складывая колонку за колонкой, чтобы подсчитать количество молока, которое надоили от стольких-то коров породы джерси[38], коими он владеет в настоящий момент? Подобная жизнь была создана для его брата Ричарда. Ричард, с его туповатостью и неуклюжестью, идеально для нее подходил.

Но не Дрейк. Он бы так не смог. Сидеть за столом в то время, когда можно бороздить открытые моря, командуя собственным кораблем? Нет, благодарю покорно. Он однозначно выбрал бы море со всеми его опасностями.

Конечно, он и не думал, что Бекки Уитби это поймет. На самом деле, такого не стоило ожидать от любой женщины. Вот почему он оттягивал разговор с Бекки так долго, как мог. Вот почему молчал до момента, последовавшего за немыслимым заявлением Пэйтон, когда они оказались наедине в кабинете викария. Когда он объявил, что собирается выставить Дэринг-Парк на продажу, то решил, что Бекки снова потеряет сознание. Выражение шока не сходило с ее лица всю их поездку в Портсмут. А стоило им взойти на борт «Константы», как она заперлась в его каюте, отказываясь разговаривать.

Ну а что ему еще оставалось? Он не его брат Ричард, и никогда таким не станет. Он принадлежал морю. И она это знала. Он объяснял. Дрейк был откровенен с самого начала. Нет, он, конечно, не упоминал, что собирается продать дом и поселить ее на вилле в Нассау, только о том, что будет проводить большую часть времени в море. А какая на самом деле разница, быть хозяйкой дома в Англии или на Нью-Провиденс? Все равно она будет той, кем всегда хотела: леди.

Хотя, уже нет. По крайней мере, пока Бекки не докажет беспочвенность его подозрений. Ах, история, рассказанная в комнате викария, прозвучала весьма складно. Он даже почти поверил ей. Частично, по крайней мере.

Тем не менее, он-то все еще джентльмен и должен стараться вести себя соответственно. У Дрейка создалось впечатление, что у него лучше получалось действовать по-джентльменски с Бекки Уитби, которая леди не была, чем в отношении Пэйтон Диксон, являвшейся леди до кончиков ногтей. Правда, своеобразной леди.

Сначала он постучал. В конце концов, они ведь не муж и жена — пока что. И он не может просто так врываться, даже если это и его собственная каюта.

На стук не откликнулись. Либо она не услышала, что более вероятно, учитывая предбоевую подготовку на палубе и скрип носовой части, когда они разворачивались к преследовавшему их судну, либо просто не отвечает. Хотя это понятно. С тех пор как она заперлась в каюте, Бекки отзывалась только раз или два. Дрейк не был уверен, чем она там занимается, но подозревал, что просто страдает от морской болезни. Ей было бы легче справиться с тошнотой на палубе, но она проигнорировала его совет. Он все еще не был уверен, а слышит ли она его вообще. Трудно прокричать наставления через запертую дверь, особенно когда одна половина экипажа хихикает над тем, что невеста капитана не открывает жениху, а вторая — удивляется, почему капитан просто не выломает замок и не задаст девчонке взбучку, которую она заслуживала.

— Мисс Уитби, — позвал он. — Это Коннор Дрейк. Не откроете ли дверь? Мне нужно вам кое-что сообщить.

Из глубины каюты он услышал ее совершенно спокойное:

— Убирайтесь.

— Я не могу убраться, мисс Уитби. Видите ли, у нас возникли некоторые затруднения…

— Какого рода?

— Хм, другой корабль…

— А почему мне должно быть до этого какое-то дело?

И в самом деле, почему?

— Что ж, я не хотел бы тревожить вас, но это не один из наших. И он может открыть огонь. Я только хотел, чтобы вы знали…

«Что вам не нужно бояться», — чуть не закончил он. И метаться по палубе, как цыпленок с отрубленной головой, причитая при этом, судя по ее поведению в прошлом.

Бекки Уитби не из тех, кто в минуты опасности остается хладнокровной.

По крайней мере, та Бекки Уитби, на которой он собирался жениться. Новая же Бекки Уитби, встречавшаяся с парнями наподобие Маркуса Тайлера в садовых лабиринтах, сохранила бы голову на плечах в любой ситуации.

— Я благодарю вас за проявленное беспокойство, сэр, — раздался голосок из-за двери. — А сейчас, если у вас рядом нет священника, и вы не планируете закончить то, что начали, убирайтесь.

— Я бы проявил большую готовность к поиску священника, будь вы честны со мной.