Непристойное предложение (ЛП)

Какая досада. Потому что перед теми, кто преодолевал рифы и густые джунгли, в изобилии покрывавшие остров, представало самое прекрасное место, которое только можно было вообразить. В середине острова журчал ручей, свежая вода била прямо из-под земли. Ручей сбегал с вершины того, что раньше могло быть вулканом, а сейчас невысокой, покрытой цветами горой, возвышавшейся на двадцать футов над уровнем моря. Эта гора была самой высокой точкой острова. Вода сбегала по гребню вершины, потом стекала по склону и переходила в глубокий ручей. По берегам ручья громоздились скалы, и отсутствовала тень для защиты от палящего зноя, но вода была прохладной и чистой, так к чему печалиться о тени? Можно было встать под обрывом и позволить водопаду со всей силы обрушиваться на тебя: испытанные при сем ощущения, как привелось узнать Дрейку, были самым сильным наслаждением на земле — каковое и явилось причиной, почему туземные боги запретили его испытать своим идолопоклонникам. Путешествуя по всему свету, Дрейк замечал, что боги частенько налагают запрет на самые большие удовольствия.

Впрочем, достопочтенная мисс Пэйтон Диксон со всей очевидностью пренебрегала религиозными запретами, царившими на Багамах. Или целеустремленно и вопиюще бросала им вызов. Лишь стоило Дрейку расчистить густые заросли, преграждающие ему путь, как взгляд его сразу же устремился к водопаду.

Течение воды не было сильным, скорее, она лилась струями, а не сплошной стеной. Под водопадом, как он мог совершенно ясно разглядеть, стояла полностью обнаженная молодая женщина, очевидно, ни капельки не стесняясь своей наготы.

Ну, Дрейк полагал, что если бы и он не подозревал, что за ним наблюдают, то тоже бы не стеснялся. Впрочем, он в свое время сталкивался с неимоверным количеством обнаженных женщин, но никогда не видел, чтобы кто-нибудь был настолько… ну, что ли счастлив от своей наготы, по-иному он и определить это не мог. Пэйтон Диксон совершенно явно в высшей степени наслаждалась, скинув одежду.

Учитывая, что она, несомненно, впервые за месяц получила возможность полностью вымыться, Дрейк мог понять ее воодушевление. И все же нельзя было отрицать то обстоятельство, что перед ним стояла молодая женщина, получавшая огромное наслаждение — признаем это — от собственного тела. Пэйтон всегда чувствовала себя естественнее в мужской одежде, чем в женской, а в этот самый момент Дрейк понял, почему: она с удовольствием и полностью принимала то, как выглядела. С какой стати тому, кто чувствует себя удобно в своей собственной ипостаси, ощущать необходимость запихивать свое тело в тесный неудобный корсет, пряча его под нагромождением слоев дамских юбок?

И тогда вновь Дрейк должен был признать: он рад, что Пэйтон такая. Он никогда бы не заметил ее очаровательную фигурку, если бы она скрывала ее под бальным платьем и корсетом.

Впрочем, Пэйтон больше нет необходимости снова надевать корсет, уж он-то за этим проследит. В общем, он употребит всю свою власть, чтобы убедить ее носить мужскую одежду с сегодняшнего дня. Нет нужды посвящать еще кого-нибудь в то, что тело Пэйтон Диксон — образец совершенства, средоточие всего того, что зовут женственностью. Пусть остальной мир останется в блаженном неведении, что ей принадлежат эти небольшие, но идеальной формы груди, узкая талия, длинные стройные бедра и соблазнительные каштановые завитки между этих бедер. Он знает это, Пэйтон знает это. И довольно. Дрейк предвидел, что ему предстоит еще задача завоевать эту наяду, не считая уж того, чтобы удержать при себе, не вызывая соперничества.

Пэйтон не обращала на него внимания: он видывал блудниц, гораздо более скромных, даже когда они думали, что за ними не наблюдают. Она подняла руки и стала промывать волосы, перебирая пряди под прохладной водой, откинув голову и обнажив длинную шею. Пэйтон была стройной, как тростинка, не столь крупного сложения, как большинство женщин, однако нельзя отрицать, что женственность ее формам, хоть и изящным, была присуща с избытком. Она повернулась лицом к струящейся воде, предоставив Дрейку беспрепятственно обозревать свою наготу сзади. И он поймал себя на том, что вынужден присесть на ближайший камень. Эти ягодицы, которые раньше Дрейку доводилось наблюдать только обтянутыми брюками, оказались привлекательными округлостями, словно идеальной формы сердечко под тонкой талией. Придется ему пересмотреть свое решение одевать Пэйтон с сего дня в мужскую одежду. Не годится показывать этот зад никому, кроме него, а брюки наверняка позорно выставят его на всеобщее обозрение.

Большие мешки. С этого мгновения она будет носить только мешки. Вот единственное возможное решение. Только бесформенный мешок сможет скрыть такие прелести.