Непристойные предложения

– Три десятых балла – очень незначительное отличие. Чуть меньший диаметр, почти такое же соотношение кислорода и азота, разница в средней экваториальной температуре – всего два градуса. И все же разведывательный корабль не нашел следов разумной жизни. Эй, Вик, разве согласно теории Кокберна о надлежащей климатической эволюции здесь не должно быть существа, напоминающего хотя бы человека эпохи палеолита?

Разведчик A, утомленно следивший за тем, как трансвизор отсчитывает оставшиеся миллионы миль, выразительно пожал плечами.

– Я мог бы высказать предположение в любом месте, кроме этой области открытого космоса. Конечно, биология планеты, столь напоминающей Землю, физически должна была произвести разумное двуногое существо с зачатками технической цивилизации – но кто знает насчет Дыры в Лебеде? Возьми, к примеру, ту белую дрянь.

Они проследили за его рукой, указывавшей на телесканер. Там и сям, между планетами и над ними, свободно парящие в пустоте или сосредоточенные на желтой основе, виднелись крошечные на вид сети белых, мертвенно-бледных нитей, тянувшихся на сотни и тысячи миль. Они напоминали обрывки паутины гигантских уродливых пауков, не заинтересованные в гравитации и не похожие ни на что в разумном космосе.

– Даже не пытайся, Гарри, – предостерег Вик Латца, который лихорадочно листал огромный том на пульте управления. – Их нет в «Типах небесных тел» Розмарина. Мы знаем только, что они существуют по всей Дыре – и что они слишком опасны для лучших материалов, которые мы до сих пор изобрели. Подлетевший к ним слишком близко корабль исчезает – пуф! Просто перестает существовать. Наши приказы таковы: «НЕ ПЫТАЙТЕСЬ, ПОВТОРЯЮ ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ С ПОДЧЕРКИВАНИЕМ, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ИССЛЕДОВАТЬ ЭТИ СКОПЛЕНИЯ И ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ ФИЗИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ, ХАРАКТЕРНЫЕ ДЛЯ ДЫРЫ В ЛЕБЕДЕ».

О’Лири фыркнул.

– Это про нас. Когда мы вернемся – если вернемся, – кто-нибудь на базе почешет голову и задумается, из чего состоят эти белые кластеры. Нам пожмут руки, вручат несколько сухих пайков и новый корабль и скажут: «Вы же согласитесь разобраться с этим вопросом и узнать, действительно ли они настолько опасны, как считается, – разумеется, без неоправданных рисков? И было бы очень мило, если бы вы успели вернуться к январскому Солнечному съезду астрофизиков!»

Все захохотали, Латц – чуть визгливей прочих.

Сходства планеты с Землей было достаточно, чтобы вызвать жестокий приступ тоски по дому. Да, здесь было всего четыре континента, а теплыми ночами на небесах не царила изящная луна, однако моря казались достаточно синими, чтобы улечься на белый песок с бутылкой виски и опьянеть, не притрагиваясь к ней, пока пышные облака плывут по бледному небу, не ведая о великих вещах, которые могут сотворить с ними поэты. Там и сям над бесшумными водами цвета индиго вздымался совершенный остров, ждавший художника, чтобы отдаться ему.

Высокие деревья карабкались по склонам гор, пышная трава колыхалась в растрепанных прериях. Иссохшие золотые пески бескрайних пустынь изнемогали от зноя, а на севере огромные ледяные глыбы с диким грохотом обрушивались в полярное море.

Но ни на суше, ни в море они не увидели ни одного подвижного живого существа.

– Похоже на Эдем, – выдохнул Гарри Латц. – После грехопадения.

О’Лири посмотрел на него, прикусив губу.

– Или на ад, до него.

После посадки Вик назначил исследовательские дежурства. Они были намного легче, чем изнурительные космические вахты, однако на данной стадии миссии имели намного большее значение. И правила разведчиков, и их собственные представления об обеспечении безопасности требовали провести тщательнейший осмотр планеты, не покидая корабль. Нужно было не только проверить почву на предмет топографических каверз вроде землетрясений, наводнений и вулканов, не только внимательно изучить возможность существования опасной субмикроскопической жизни на планете, столь похожей на Землю, но и – особенно здесь, в Дыре – быть готовыми к появлению чужеродных, странных угроз, у которых не имелось прецедентов – до сих пор.

Лишь озаботившись всеми этими мерами предосторожности и заполнив корабельный журнал до момента посадки, Вик осознал, что не вспоминал о Кей десять – или даже пятнадцать часов. Кей Саммерсби превратилась в еще одно не слишком удачное светловолосое приключение, еще одни декорации в памяти – чуть более значимые, чуть более стойкие, чем прежние. Единственной ответственностью была миссия.

– Эй, Вик. – Нахмурившись, Стив О’Лири поднял глаза от телесканера. – Ты в курсе, что на другой стороне планеты – какое-то белое щупальце?

Командир миссии хмыкнул, подошел к разведчику B и, почесывая подбородок, взглянул на прибор.

– Черный космос! – проворчал Вик. – И как это назвать? На живое не похоже, не двигается, нет видимых контактов с землей. Просто висит там, как бельмо на глазу. Напоминает чей-то «несчастливый час» в отрыве от потребителя.

О’Лири потянул себя за пальцы.