Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

Даже задохнулась от возмущения. Посмотрела на него и, хмыкнув, оценив наглость, на секунду задумавшись о том, не выздоровел ли он, чтобы выпроводить, любезно поинтересовалась:

– И как?

– Нормально. Кстати, люблю детей, могу посидеть, если выходишь, – совершенно серьезно заявил он, без намека на вежливую услугу ради приличия.

– Спасибо. Не нужно. Отдыхай, – ответила и вышла, четко осознавая, что вот что-то не так. Еще четыре часа назад я была хозяйкой положения и ухаживала за больным. А вот сейчас ощутила себя мышкой рядом с огромным хитрым котом.

«Или мне так кажется?!»

* * *

Незамедлительно направилась в зал к детям. Они сидели на полу и играли в кубики, соревнуясь, у кого башня выше. Олежка, естественно, всегда выигрывал, что очень огорчало Соню. Поэтому я уселась рядом и стала помогать дочке, между прочим, интересуясь, как они оказались в спальне. В ответ услышала объяснения о том, что они играли в прятки, а Олег, оказывается, любит прятаться за моей кроватью. Так они и нашли раненого доброго дяденьку.

Обдумывала, как бы спросить о том, что они рассказали Станиславу. Положив еще один кубик на башню, хлопнула в ладоши, и с восторгом сказала:

– Вот какие мы молодцы! У нас самая большая пирамида!

Дочка довольно засмеялась, прыгая от радости, а сын надул губы и обиженно сказал:

– Это потому что ты Соне помогала, а так нечестно!

Улыбнулась и, протянув руки, позвала к себе. Мой мальчик обнял меня и со вздохом спросил:

– Мама, а ты не сердишься на нас?

Я отрицательно повела головой и прошептала:

– Нет, но я очень испугалась.

– Не пугайся, дядя хороший. И он починит Шарику будку. Он нам сказал.

– Да, починит, – подтвердила дочка, обнимая меня за шею, отчего даже видеть не могла перед собой, потому что с двух сторон оккупировали, но была счастлива, что малыши со мной.

Понимая, что мои дети все выложили незнакомцу, вздохнула и попросила не заходить в комнату, если не разрешаю, и не разговаривать с незнакомцами, даже если они у нас дома, только если сама познакомлю. Пока говорила, не понимала, как докатилась до такой жизни, что в моей спальне неизвестный мужчина. После поцеловала каждого везде, где смогла, когда они барахтались, визжа, закрываясь от «хитрой лисички, желающей их съесть», и пошла готовить обед.

Через два часа я выключила суп, переставив на другую конфорку, и заглянула к мужчине, но он спал. А когда уже наливала суп, дверь открылась, и вышел Стас. Я сразу же направилась к нему, переживая, что грохнется где-нибудь, тем более пол неровный. Доски сгнили в некоторых местах. Оказавшись рядом, с волнением спросила:

– Что случилось?

Он пронзительно посмотрел на меня, не пропуская ничего, и спокойно выдал:

– Мне бы на улицу. Есть что накинуть? Если нет, я так. Мне не привыкать.

Кивнула и пошла в спальню. Конечно, вещи Николая мужчине будут малы, но помнила, что лежали и такие, которые муж любил носить свободными. Достала клетчатую рубашку и принялась помогать одевать, стараясь не смотреть на него. Но, чувствуя каждой клеткой его прожигающий взгляд, все во мне взбунтовалось, даже появилось злость. Мог бы быть поскромнее, а он как будто пожирал меня. Мне такие мужчины не нравились. Откровенные и наглые. Чувствовала, что этот такой.

Так как отец перебинтовал его, пришлось правый рукав просто накинуть, не вдевая. Подумав, как он управиться со своими делами, испытывая стеснение, но в то же время, считая, что нужно спросить, резко уточнила:

– Тебе помощь моя нужна?

Думала, что не буду на него смотреть, но тут услышала, как он ухмыльнулся. Подняла голову и заострила внимание на лице, а именно голубых глазах. Столько силы, мощи, а также интереса, что пугало. Не нуждалась я в его внимании. Совсем. Помогла, и замечательно! Как поправится, пусть уезжает.

Застегнув рубашку, я прошептала:

– На улице не красуйся. Мне не нужны проблемы.

Он кивнул и вышел, а я пошла дальше наливать суп и раскладывать по тарелкам плов. Пришел Стас, когда уже дети стучали ложками, рассуждая, что в супе полезного и зачем его нужно есть. Стоило ему закрыть дверь, и я тут же спросила:

– Стас, пойдешь обедать?

Мужчина показался в проеме, согнувшись вдвое. Слишком он большой и высокий для этого дома. Он кивнул и направился к рукомойнику. Мылся кое-как здоровой рукой, и видела, что ему очень тяжело. Поднялась и, зачерпнув в ковш воды, полила ему на руки. Замечая, что он хочет умыть лицо, переборола желание сесть на свое место, и, плеснув себе в ладонь воды, прикоснулась к его коже.

Мгновенно застыла на месте, чувствуя, что не могу дышать.

Вдох. Его проедающий взгляд. Выдох.

Резко убрала руку, испытывая облегчение, и посмотрела в сторону стола, где с удовольствием кушали дети.

Вновь вернула внимание к мужчине, подавляя желание зарычать от раздражения.

«Да что за чертовщина такая?!»