Непрочитанные письма

— А-а...

Перед тем как приехать на буровую, я успел забежать в редакцию, покопался в подшивке, пошушукался с Федей Богенчуком, потом двинул к Макарцеву, узнав, что тот в отпуске и, по слухам, никуда не уехал. Макарцев возлежал на тахте, обложившись книгами и подушками, читал он то ли «Сагу о Форсайтах», то ли «Семью Тибо», одним глазом следил за резвившимися на экране «а-ну-ка-девушками», ну и проигрыватель, конечно, крутился. Говорил Макарцев нехотя, с Китаевым, насколько я понял, был он в ссоре. Тогда я узнал про скоропалительный и краткосрочный уход мастера из бригады, и это обстоятельство, честно говоря, заинтересовало меня больше, нежели история с рекордом. К тому ж была она давняя, еще апрельская, да и особых загадок, по-моему, в ней не было, — просто хотелось знать, как расценивает ситуацию сам Китаев.

— Рекорд как рекорд, — сказал Китаев. — Почему ты-то об этом спрашиваешь? Была комиссия из главка — все правильно, все сошлось.

— Зачем же комиссии приезжать, если «рекорд как рекорд»?

— Да есть тут один, дружок мой бывший, он воду мутит... Ты с ним говорил?

— Не знаю, о ком ты толкуешь... Но предположить могу. Нет, не говорил. Я у тебя хочу узнать, что тут произошло, а не из газет.

— Каких еще газет? — всполошился Китаев. — Ты о чем это, Яклич?

— Ты беседовал с ...? — назвал я фамилию своего коллеги, встреченного в аэропорту.

— Ну. А что?

— Разве из вопросов не было ясно, к чему он клонит?

— Да мы с ним на бегу встретились. В горкоме. Он только и успел крикнуть: «Привет, Васильич!» Куда-то спешил он... Хотя нет, еще в гости меня приглашал: «Будешь в Тюмени, Витя, непременно заходи!»

— Что ж, зайди. Только сначала давай о рекорде. Что там было?

— Пробурили скоростную скважину. За пять суток.

— А на самом деле?

— И на самом деле — за пять суток.

— Кондуктор куда считали?

— Куда надо — туда и считали, — недовольным тоном сказал Китаев. — Сначала пробурили кондуктор, спустили колонну, опрессовали. Подготовились к бурению, забурились. Когда закончили скважину, приплюсовали к общему времени часы, потраченные на бурение кондуктора. Тридцать там с чем-то часов. Вот и все.

Нет, Васильич, не все, подумал я. Здесь уже ты явно темнишь. Здесь, мне кажется, и кроется щель, в которую норовит спихнуть тебя мой правдивый коллега...

Напомню, то были еще времена многовахтовки, «категорически запрещенное» главком параллельное бурение процветало, но как утаить в мешке пресловутое шило? С одного станка бригада бурит скважину, на другом ведутся подготовительные работы — но на первом произошла непредвиденная задержка, а подготовительные вахты, напротив, сработали раньше срока (а что? опыта не занимать...). Что же теперь делать? Стоять? Ждать? Душа не позволяет. План не позволяет. Обязательства не позволяют. Вот и начинают бурить потихоньку, боязливо оглядываясь на каждую подъезжающую к буровой машину и поспешно маскируя свои действия. Почему же приходится скрываться, действовать тайком? Да потому, что в бурении до сих пор еще много непредсказуемого. Случатся осложнения одновременно на двух бурящихся кустах — и помощи ждать уже неоткуда, все графики вахт и отгулов летят к чертям, остается только изматывающая, бесконечная, бессонная работа и, не дай бог, что-нибудь пострашнее. А пострашнее бывало, бывало не раз, акты о несчастных случаях, ксерокопированные в главке, не редки на доске объявлений управлений буровых работ...

— Нет, Васильич, не все, — повторил я вслух.

— Все там было как надо. Просто один деятель придрался, что даты в рапортах геофизиков не совпадают с датами в нашем рапорте.

— Почему?

— Ну, ты же сам знаешь, как это бывает... Вызвали мы геофизиков к определенному часу, а сами к этому времени готовы не были. Макарцев написал им два часа, чтоб пустого прогона не было. А когда они снова приехали, Макарцев поставил им три часа — в сумме пять, как и было на самом деле. Не веришь?

— Не-а.

— Как же, по-твоему, было?

— Точно не знаю, Васильич, но думаю, что тридцать часов кондуктора вы замотали, в рапорт включать не стали. Вы начали бурить из-под кондуктора, а рапортанули, что только-только забурились. Так было, Васильич?

— Так, так, так, черт бы тебя побрал! Лезете вы всегда не в свое дело! Других тем мало вам, что ли, да?

— Для меня это не тема, Васильич. Я тебя пытаюсь понять. Тебя. И твоих ребят.