Непрочитанные письма

Председатель исполкома Нижневартовского горсовета Иван Андреевич Ященко, перелистывая толстую замусоленную записную книжку, в которой, кажется, имелись данные по всем статьям — от добычи нефти по любой скважине до числа мест в детских садах, от количества посаженных в городе деревьев до динамики роста квартирных краж, говорил мне: «По производственным показателям, по приросту добычи нефти самой лучшей была десятая пятилетка. И что же получил город за эту пятилетку? Вместо запланированных миллиона двухсот двадцати пяти тысяч квадратов жилья было построено всего семьсот семьдесят девять тысяч квадратов, почти на четыреста пятьдесят тысяч меньше. Вот эти четыре с половиной сотни тысяч квадратов — жилье, между прочим, для всех, кто еще и сегодня продолжает жить в балках... Вместо жилья мы получили тогда такие слова: «То, что было сделано, то, что делается в этом суровом крае, — это настоящий подвиг. И тем сотням тысяч людей, которые его совершают. Родина отдает дань восхищения и глубокого уважения...» А сейчас и слова звучат другие. Теперь мы сами во всем виноваты. Только мы. Я не могу понять, почему благосостояние города, его гражданина совершенно не зависит от трудового вклада? Промышленная продукция Нижневартовска составляет три миллиарда шестьсот миллионов рублей в год. Что имеет с этого город? С нефти — шиш. Только с водки. Сейчас — и только с водки?! Не верите? Это еще что. Ведомственная экспертиза, как мы ни настаиваем, как ни бьем во все колокола, все время норовит — «в целях удешевления строительства», значит, как бы радея о государственной выгоде — выкинуть из титульных списков объекты соцкультбыта. Про то, что у нас кинотеатра нет, теперь вся страна знает. Весь мир! А сколько раз я Ермашу звонил, спрашивал, интересовался: «Филипп Тимофеевич, вы много повидали, все знаете. Так скажите: есть ли где-нибудь в Африке город с двухсоттысячным населением, где нет кинотеатра?» А Ермаш мне: «Денег нету, пусть нефтяники строят...» Построят они — у них без того столько уже первоочередных объектов, что даже сами нефтяники не знают толком, какой из них в самом деле первоочередной...»

— Когда мы наконец поймем, — сказал Альтшулер, — что рост должен быть всесторонне сбалансирован — экономически, демографически, экологически, нравственно?

— Но в этом случае, мне кажется, хватает материала — отрицательного, я имею в виду, материала — для того чтобы выстроить грамотную модель. Почему же молчит наука? Почему для нее одинаково неподъемны и частные задачи — вроде научно обоснованной технологии бурения на какой-нибудь Талинке, и оптимизация всей отрасли, и надежные методы повышения нефтеотдачи пластов, и продуманная социальная структура новых районов освоения?

— Вам не попадалась в руки книжка «Экономическая география США»? — вопросом на вопрос ответил Альтшулер.

— Нет.

— Учиться-то нам никто не заказывал... Листал я эту книжку, географии там немного, а что касается экономики... Американцы делят свои отрасли промышленности на три группы — ретроградные, рядовые и пионерные. И вот каков там процент капиталовложений в науку от общей суммы капвложений в отрасль: в ретроградных отраслях — от одного до пяти, в рядовых — от пяти до пятнадцати, в пионерных — от пятнадцати и выше. У нас же в течение многих лет от общих капвложений в отрасль науке отстегивалось аж ноль целых две десятых процента) Это исчезающе мало в наших с вами единицах выражения. Но зачем было тратиться? И безо всякой науки добыча с каждым годом нарастала... А теперь от нас ждут немедленных рекомендаций — как оптимизировать отрасль. Наивно и несостоятельно ожидать, что мы решим эту проблему в два-три года. Но нам и такой-то срок не дают — сегодня) сейчас) вчера) А мы пока не способны даже грамотно поставить задачу, предположим, перед машиностроителями — какая техника нам нужна...

— Знаете, Сергей Анатольевич, у меня почему-то нет уверенности, что и те, как вы выразились, «исчезающие малые» суммы вкладов на науку использовались с толком.

— Резонное сомнение.

— Нередко эти средства тратились и сейчас тратятся на охранительно-ведомственные разработки, на темы, представляющие интерес лишь для соискателей научного звания...

— ...и просто распылялись. Вы можете себе представить, чем занимается наш институт?

— Чем?

— Всем.

— То есть?

— Всем. В институте тридцать восемь лабораторий — тридцать восемь направлений поиска. И семь десятков сотрудников.

— Но....

— Да. Следовало бы выделить три, пять направлений, заниматься ими всерьез, до конца, от идеи до пусконаладочных работ. Но для этого необходимы принципиально иные управленческие, организационные методы, качественные перемены. Надо, наконец, научиться думать...

Я засмеялся.

— Вы что? — спросил Альтшулер.

— Да так. Просто в этой поездке мне все время кажется, что пришла, наступила пора «позднего картезианства».

— Cogito ergo sum?