Нераскрытая самость

Когда рационалист бросает свои главные силы на борьбу с волшебным эффектом ритуала, подкрепленным традицией, он в действительности не попадает в цель. Он упускает из виду самое главное – психологический эффект, хотя обе стороны используют его в противоположных целях. Аналогичная ситуация наблюдается и в отношении их основных задач. Задачи религии – спасение от зла, примирение с Богом, вознаграждение в загробной жизни и т. д. – превращаются в мирские обещания хлеба насущного, справедливого распределения материальных благ, всеобщего процветания в будущем и сокращения рабочего дня. То, что до исполнения этих обещаний столь же далеко, как до рая, представляет собой еще одну аналогию и подчеркивает тот факт, что массы были обращены в сугубо мирскую веру, превозносимую с точно таким же религиозным пылом и снобизмом, которые вероучения демонстрируют в противоположном направлении.

Дабы не повторяться без нужды, я не стану перечислять все параллели между мирскими и мистическими верованиями; я лишь подчеркну тот факт, что от естественной функции, существовавшей с самого начала, нельзя избавиться посредством рационалистической и так называемой просвещенной критики. Вы можете, безусловно, представить доктринальное содержание вероучения как невозможное и подвергнуть его осмеянию, но подобные методы бьют мимо цели и не затрагивают религиозной функции, лежащей в его основе. Религия, понимаемая как осознанное внимание к иррациональным факторам психики и индивидуальной судьбы, вновь появляется – в зловеще искаженном виде – в обожествлении Государства и диктатора: Naturam expellas furca tamen usque recurret («Гони природу в дверь, она войдет в окно»). Посему, правильно оценив ситуацию, вожди и диктаторы делают все возможное, чтобы замаскировать очевидную параллель с обожествлением Цезаря и скрыть свою реальную власть за фикцией Государства, хотя это, конечно, ничего не меняет.[6]

Как я уже отмечал выше, диктаторское государство лишает индивида не только всех его прав, но и метафизических основ существования. Этический выбор отдельного человека больше не важен; единственное, что имеет значение, – слепое движение масс. В результате оперативным принципом политической деятельности становится ложь. Государство сделало из этого соответствующие выводы, о чем молчаливо свидетельствуют миллионы его бесправных рабов.

Как диктаторское государство, так и конфессиональная религия делают особый акцент на идее общины. Таков основной идеал «коммунизма», но он так рьяно скармливается народу, что оказывает прямо противоположное действие: он вызывает рознь и недоверие. Церковь, которая ведет себя не менее настойчиво, выступает со своей стороны как общинный идеал; там, где Церковь заведомо слаба, как в протестантизме, надежда или вера в «общинный опыт» компенсирует болезненное отсутствие сплоченности. Как легко можно увидеть, принцип «общины» является незаменимым помощником в организации масс, а потому служит обоюдоострым оружием. Точно так же, как сложение любого количества нулей никогда не даст единицы, так и ценность общины зависит от духовного и морального статуса составляющих ее индивидов. По этой причине не следует ожидать от общины какого-либо эффекта, который мог бы перевесить суггестивное влияние окружающей среды, то есть реальных и фундаментальных изменений в индивидах, будь то в лучшую или худшую сторону. Такие изменения могут быть лишь результатом личного взаимодействия между людьми, но никак не коммунистических или христианских крещений en masse

[7], не затрагивающих внутреннего человека. О том, насколько поверхностным на самом деле оказывается действие общинной пропаганды, свидетельствуют недавние события в Восточной Европе. Общинный идеал[8] – явное заблуждение, ибо он не учитывает индивидуальное человеческое существо, которое рано или поздно заявит о своих правах.

3. Позиция Запада по вопросу религии