Неразгаданные сердца

— И я рад, что снова вижу тебя, — откликнулся Джаспер, но потом запнулся, — …хотя я бы предпочел… — Пытаясь осмыслить это необычайное событие, он отважился спросить: — Но… муж?.. Дочь Конэла — твоя жена? — Он потряс головой, ничего не понимая, но одна мысль все-таки пробилась на поверхность. — Конэл… вот кого порадовал бы этот союз… Его дочь — и наследник его лучшего друга. А твой отец, граф Гаррик… он-то доволен?

Гален и раньше чувствовал, как напряглась Амисия, узнав об их знакомстве и пытаясь найти ему объяснение. Когда же до нее дошла суть сказанного, она просто окаменела. Без сомнения, она теперь видит в нем одного из ненавистных ей корыстных лордов, обуреваемых лишь алчным стремлением к расширению своих владений и готовых на любой обман ради такого наследства, какое ожидало ее. Гален даже зажмурился от досады: ведь мог, мог он доказать ей, как несправедливы ее суждения, но, связанный словом чести, не смел привести эти доказательства.

Он склонился к каштановой головке своей юной жены, но Джаспер успел заметить, как омрачилось лицо молодого рыцаря, и понял, что его разглагольствования оказались крайне несвоевременными.

Амисия же чувствовала себя так, словно ее вернули в тот давний день, когда у нее на глазах разбился вдребезги драгоценный амулет — нефритовый единорог. Гален поступил с ней точно так же: завладел ее мечтами и с легкостью их разрушил. Ему-то известно, кто она такая! Да, он признался, что знал об этом, до того как она сама открылась ему; но она ведь сказала ему и о том, что не хочет выходить замуж за лорда, который охотится за приданым, вот он и одурачил ее, притворившись кем-то другим. Нет, не просто кем-то другим, а тем самым героем, о встрече с которым она мечтала. Это была рассчитанная жестокость — хуже всякой пытки.

— Милая, — прошептал Гален ей на ухо, — ты должна мне верить: все не так, как ты думаешь.

Амисия резко рванулась прочь, с отчаянием глядя на него.

— Я думаю, что ты женился на мне из-за наследства. Теперь оно твое по закону. Но я никогда не буду твоей.

Она мучительно пыталась пренебречь бесспорной истиной: собственные слова приносили ей не удовлетворение, а муку.

Джаспер в растерянности переводил взгляд с Амисии на Галена.

— Что вы… Но вы же сказали…

Гален стремительно повернул голову, взметнув вихрь черных волос, и с яростью взглянул на пожилого рыцаря.

— Я-то вообще не понимаю, о чем вы толкуете, — беспокойно вмешалась Келда в беседу, считая ее пустой тратой драгоценного времени, и повернулась спиной к мужчине, который так и стоял полуодетым, о чем все остальные в пылу объяснений, как видно, позабыли. Его поразительная привлекательность, тем не менее, не могла служить оправданием для нарушения правил приличия, а то, что он оказался отпрыском столь благородного семейства, еще не давало ему права красоваться в таком виде перед девушкой (она имела в виду собственную персону, поскольку Амисия, очевидно, девушкой уже не была). — Но отец, зато я понимаю другое: у нас нет времени разбираться что да почему. Мы пришли за Амисией и должны поскорее вернуться на остров.

И тон ее высказывания, и вся ее поза выражали столь явное неодобрение, что раздражение Галена еще усилилось: эта особа желала показать, что его вид оскорбляет ее взор. Он имел некоторое представление о жителях замка из рассказов Амисии и понял, что сейчас видит перед собой ее подругу Келду. Однако, хотя он и сам бы предпочел не разгуливать полуодетым перед посторонними, он в то же время не видел причины корчиться от стыда, когда стыдиться было нечего. Тем не менее он наклонился, вытащил из кучки отброшенной в сторону одежды свою тунику и надел ее, в то время как Келда продолжала настойчиво взывать:

— Надо спешить! Сейчас все уже соберутся в часовне!

— Не тревожься, Келда, — попыталась успокоить ее Амисия, одной рукой придерживая на себе одеяло, а другой потянувшись к подруге, чтобы взять ее за руку. — Аббат скажет Темному Лорду, что я уже замужем, и мне просто незачем возвращаться в замок.

— О нет! Тогда нам всем конец! — в искреннем ужасе вскричала Келда. — Ты не понимаешь. Я же не знала, где ты, и придумала такую отговорку, как будто ты горюешь у нас в комнате и никого видеть не хочешь. Гилфрей прислал Мэг, чтобы она собственными глазами в этом убедилась, а моя мама пришла нам на выручку и подтвердила, что утром ты была у себя. Тогда барон поклялся, что накажет ее, если ты не явишься в часовню к назначенному сроку.

Амисия нагнулась, подняла свое платье и, поманив Келду за собой, направилась в темный дальний конец пещеры.

— Подержи одеяло вот так, пока я оденусь, и мы вернемся в замок, прежде чем аббат что-нибудь скажет. Здесь меня больше ничто не удерживает.

Взгляд, который она метнула на супруга, был полон негодования и скорби.

Гален в который раз вынужден был признать справедливость одного из любимых изречений отца. Ложь порождает ложь, и так тянется до тех пор, пока ее паутина не спеленает человека, не сделает его беспомощным… и только правда может его освободить. Но сейчас при всем желании он не мог сказать правды.

ГЛАВА 14