Неразменный рубль

Пес был мертв, да это и неудивительно: «Волга» ехала быстро, набрав скорость на подъеме. Латышев присел на одно колено перед убитой собакой (слезы лились ручьем, и плечи тряслись от рыданий) и обхватил голову руками. И он, конечно, подумал о знаке судьбы, о том, что какая-то высшая сила подарила ему этот мохнатый окровавленный трупик, но уже не хотел этого подарка - и многое бы отдал, чтобы пес сейчас бежал к своей пятиэтажке, живой и невредимый. И винил себя: если бы он не мечтал об этом неразменном рубле, не выдумывал глупостей, не тащил собаку в кусты, сейчас все было бы иначе!

Но слезы высохли, едва из-за угла послышались голоса и смех. И кто-то внутри ехидно произнес: «А ты думал, неразменный рубль - это так просто?»

Латышев, еще не успев толком подумать и содрогнуться от отвращения, сгреб мертвую собаку в охапку (та стала вдруг неестественно тяжелой) и потащил обратно в кусты. Запах псины мешался с запахом крови, на жаре особенно сильным, и, едва скрывшись от посторонних глаз, Латышев бросил трупик на землю. Его чуть не вывернуло наизнанку, спазмы от желудка покатились к горлу, и слезы выступили на глазах уже не от жалости.

«А ты думал, неразменный рубль - это так просто?»

Физрук вернулся домой, как всегда, часов в семь, на час раньше мамы. Латышев в это время распихивал по местам бобины, которые вместе с магнитофоном носил к Виталику. У Латышева было много редких записей, которые заинтересовали Виталика («Трубный зов», например), и до ужина в «Айвазовском» они всего переписать не успели. Физрук постучал в дверь, прежде чем войти.

- Я поговорить с тобой должен, - начал он.

- По-отечески? - поморщился Латышев.

- А почему бы нет?

- Ну говорите, - он пожал плечами и повернулся к физруку лицом.

- Ты ведь, в сущности, неплохой парень… Зачем ты к ним лезешь? Ты что думаешь, ты будешь на них хоть сколько-нибудь похож, если станешь пить такое же пиво и курить такие же сигареты?

Ага, сегодня он уже неплохой парень, а вчера был дрянью…

- Не по Сеньке шапка, что ли?

- Наоборот. Надо быть выше, понимаешь?

Видел сегодня Латышев, как оно выглядит - «быть выше»! Это молча исполнять прихоти зарвавшихся пижонов?

- У нас в стране все равны, - равнодушно сказал он физруку.

- Знаешь… Это уже совсем не та страна, какой мы ее себе представляем…

- И вы не боитесь мне это говорить?

- Нет. И никому не побоюсь сказать.

Латышев решил, что физрук еще больший дурак, нежели прикидывался.

- Мне идти пора, меня ждут, - проворчал Латышев.

Никто его не ждал, часа через полтора он собирался явиться в кинозал «Айвазовского» к началу «Танцора диско» и посмотреть: вдруг и там нет билетов? На «лишних билетиках» ему тоже доводилось подзаработать, но сейчас он думал, что из билетов, купленных мамой, можно извлечь выгоду поинтересней. Не ошибся.

Кристина злилась очаровательно.

- Нет, это просто невозможно! Я что, с ума сошла - идти в кино с родителями? Они что думают, мне без них не с кем в кино пойти?

- Так и пойди без них, - Латышев пожал плечами.

- Билетов нет! - Кристинка посмотрела на него как на больного. - Я бы пошла, так ведь не купить! Знаешь, я думаю, что просто никуда не пойду. Это лучше, чем полтора часа сидеть между папой и мамой. В гробу я видала этого «Танцора диско».

- Да? Жаль. Я-то точно видал его в гробу, хотел тебе билеты отдать.

- У тебя есть? - глаза Кристины загорелись.

- Есть, есть, даже два. Держи, - он достал из кармана рубахи оба билета и протянул ей. - Можешь позвать с собой кого-нибудь, чтобы не скучно было.

- А ты?

- А я - в гробу видал. Я в «Крым» пойду, «Три дня Кондора» смотреть.

- Я его три года назад видела, - она снова очаровательно скривила губки.

- Я тоже. Ну и что. К тому же у меня дела, - Латышев сделал равнодушное лицо. Приглашать девочек в кино - это детский садик, пусть они его в кино приглашают.

- Какие, интересно, у тебя дела?

- Черную собаку надо убить. Опять же, спрятать труп надо где-то до двух часов ночи.

- Почему до двух? Ведь в полночь сказали?

- Декретное время плюс летнее: астрономическая полночь наступает в два часа ночи.

- Тогда у тебя еще куча времени! - Кристина глянула на него хитро - разгадала маневр. И про два часа ночи ей тоже понравилось.

Билеты мама взяла на последний ряд…

- Сань, а ты маму свою любишь? - хихикала румяная и помятая Кристинка на выходе из кинозала.

- А то!

- А из рук у нее ешь?

- Каждый день.

- Лучше бы мы на «Кондора» пошли… - вздохнула она.

Это точно. Латышев давно не видел такой редкостной пошлости. Впрочем, в летнем кинотеатре «Крыма» не удалось бы создать интима, как в последнем ряду темного кинозала.

- Смотри, смотри, - она дернула его за руку. - А физрук-то наш не промах!

- В этом я не сомневался… - Латышев исподлобья взглянул туда, куда показывала Кристинка. На маме было длинное шелковое платье с драпировкой, черные туфли, в которых она ходила в театр, а волосы вместо привычного конского хвоста были уложены в высокую прическу.