Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

Ложный баланс не ограничивается использованием СМИ. Сравнительно недавно (по историческим меркам) рак легких был большой редкостью; в 1878 году из всех видов опухолей на него приходилось менее 1 процента. Это злокачественное новообразование было такой редкостью, что хирурги говорили, что шанс столкнуться с такой опухолью представлялся им один раз за всю профессиональную карьеру. Однако уже в начале двадцатого века заболеваемость раком легкого стала расти; к 1918 году заболеваемость среди других видов рака достигла 10 процентов, а к 1927 году – 14 процентов. Были выдвинуты самые различные гипотезы, объясняющие такой рост – от загрязнения воздуха до экологической катастрофы после Первой мировой войны, но ни одно из объяснений не было удовлетворительным, так как рост заболеваемости наблюдали и в странах, которых не коснулись никакие бедствия.

В то время курение сигарет не считали возможной причиной болезни: в эпоху, когда стал популярен призыв “назад к природе!”, эту привычку рассматривали как естественную, то есть не приносящую вреда здоровью. Этот порок приобрел огромную популярность после изобретения дешевых, крепких и массово производимых сигарет, которые позволяли затягиваться глубже, чем при курении традиционной трубки. Представление о безвредности курения сигарет отступало под давлением накапливавшихся данных очень медленно.

В 1929 году доктор Фриц Ликинт представил убедительные статистические данные, связывавшие курение с заболеваемостью раком легких; в 1939 году исследования Ликинта увенчались огромным научным трудом объемом 1200 страниц – эту книгу историк Роберт Проктор эпически описал как “наиболее всеобъемлющее научно обоснованное осуждение табака из всех, когда-либо опубликованных”. В томе содержалось важнейшее предостережение: курение связано не только с раком легких, но и с иными злокачественными онкологическими заболеваниями.

Стали появляться и другие работы, которые в унисон с анализом Ликинта доказывали, что курение является виновником тяжелых болезней; публиковались статистические корреляции, подтверждавшие, что курение сигарет может приводить к раку и что в табачном дыме обнаружены канцерогенные соединения; кроме того, сигаретный дым вызывал рак у лабораторных животных.

Доказательства начали разрастаться как снежный ком. К началу пятидесятых годов органы здравоохранения разных стран уже предупреждали потребителей об опасности курения сигарет. Казалось бы, это должно было положить конец курению, однако предостережения попросту проигнорировали и все осталось по-прежнему. Чарльз Камерон, директор Американского онкологического общества, печально заметил в 1956 году: “Если бы столь же тесная зависимость, какая была показана между заболеваемостью раком легких и курением, была выявлена между раком и потреблением, скажем, шпината, то ни одна живая душа не возразила бы против запрещения продажи шпината и его исключения из списка пищевых продуктов”.

Столкнувшись с неопровержимыми доказательствами токсичности их товара и растущим негативным отношением общества к курению, производители табачных изделий решили просто отвергнуть научные данные, не имея для возражений ничего, кроме пустословия и злобной ярости. Внутренний меморандум, появившийся в табачных компаниях в 1969 году, свидетельствует как о цинизме, так и о тактических приемах, к которым прибегали табачные монстры:

Нам ограничили возможности продаж – табачные изделия запрещено продавать в колледжах и в торговых автоматах. Нашу рекламу атакуют со всех сторон и по всем фронтам, мы теряем возможность рекламировать нашу продукцию… Мы должны посеять сомнение; это наше единственное средство противостоять “совокупности доказательств”, которая прочно поселилась в головах широкой публики. Также это является поводом начать дискуссию.

Надо отдать табачным компаниям должное: они избрали весьма эффективную тактику – их главным козырем стало сомнение. Когда в середине пятидесятых годов общественное мнение отвернулось от ведущих производителей сигарет, они обратились к профессиональным специалистам по пиару, чтобы эти истинные мастера своего дела научили их сеять семена сомнения. 4 января 1954 года в 400 газетах по всей Америке появились однотипные рекламные объявления. От первой строчки до шаткого вывода это пресловутое “Чистосердечное заявление” являет собой образчик незамутненного риторического трюкачества, пример словесной “ловкости рук”: