Неродная кровь

Решив узнать, чего мне ждать, я бросила свои гадательные кости, и выпало: 2+18+27, что означало: «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям».

– Спасибо! Обнадежили! – язвительно буркнула я.

И тут прозвучал телефонный звонок.

Молодой мужской голос попросил к телефону частного детектива Татьяну Александровну Иванову и, узнав, что именно с ней сейчас и разговаривает, сказал:

– Мне вас порекомендовала Клавдия Петровна. У меня возникла проблема. Очень серьезная. А она сказала, что вы можете помочь ее решить. Мы могли бы с вами сейчас встретиться?

– Обычно я назначаю встречи у себя дома, но в связи с пандемией… У меня ковида нет, а…

– Татьяна Александровна, мне, моим родным и сотрудникам раз в неделю проводят тест на ковид – я, знаете ли, тоже дорожу здоровьем. Так что наша встреча вам ничем не грозит.

– Хорошо. У вас есть мой адрес, жду вас через час.

Я начала прибираться, но, поняв, что это бесполезно, решила принять гостя на кухне – ничего! Потерпит! Это я ему нужна, а не он мне.

Я едва успела придать себе более-менее пристойный вид, как раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазок и увидела двух мужчин: один был невысокий, худощавый и рыжий, а второй, белобрысый, был таким высоким и здоровым, что мог быть только охранником.

– Я Геворкян, – сказал рыжий, когда я открыла дверь.

Я посторонилась и попросила сразу пройти в кухню, объяснив, что гостей я не ждала и в комнате беспорядок.

Оставив вещи в прихожей, они прошли, сели, и Геворкян стал внимательно меня разглядывать, но без малейшего мужского интереса, а как некий предмет, словно решал, стоит ли вкладывать в меня деньги или нет.

– Татьяна Александровна, простите, а сколько вам лет?

От такого бестактного вопроса я даже онемела.

– Если вы ожидали увидеть женщину возраста госпожи Полянской, то напрасно – они частным сыском не занимаются, – довольно резко ответила я. – Им это уже не по силам.

– Но вы такая молодая, я просто боюсь, что вы не сможете до конца осознать всю важность проблемы, – объяснил Геворкян.

Видя, что я готова указать им на дверь, вмешался верзила и мягко объяснил:

– Татьяна Александровна, пожалуйста, не обижайтесь на Сергея. С тех пор как началась эта история, он ни одной ночи нормально не спал. А у него жена и трое детей, он должен думать о них, о том, как обеспечить их достойную жизнь. У него уже нервов не осталось.

– Давайте говорить напрямую, – предложила я. – Если вы не обратились в полицию, значит, дело касается вашей семьи и строго конфиденциально, что лично я вам гарантирую. Но есть одно «но» – мне потребуется от вас полнейшая откровенность. Самвел Ашотович, вы на это способны? Вы в силу своего воспитания, семейных традиций и обычаев вашего народа привыкли считать, что все решает мужчина. Вот вы и будете решать, что я должна знать, а что – нет. Вы посчитаете какой-то факт не стоящей упоминания мелочью, а потом окажется, что это и была та ниточка, потянув за которую можно было добраться до истины. Скажите, вы способны на такую полную откровенность с женщиной?

Геворкян сидел и молча смотрел в окно, и мне вдруг неожиданно ответил верзила:

– Я способен, а поскольку знаю все, что знает Сергей, вы всегда получите ответ на свой вопрос.

– Извините, что сразу не представил. Это мой старший брат, Иван Михайлович Рябинин, – объяснил Геворкян и добавил: – Брат в жизни. А по работе он – все! У меня нет никого ближе его.

– Вы сводные? – уточнила я.

– Нет, просто знаем друг друга с детства, в одной песочнице играли, за одной партой сидели. Ему было семь лет, когда умерли его родные. Папа оформил над ним опеку и привел жить в наш дом. С тех пор мы с ним расставались только на те два года, что он был в армии.

– Но если он старший, то как же вы за одну парту попали?

– Просто я в первый класс пошел в шесть лет, а он в восемь, – объяснил Самвел.

– Хорошо. Сейчас я сварю нам кофе, чтобы взбодриться, и мы все обсудим. А пока начинайте потихоньку вводить меня в курс дела.

– Мою проблему нужно решить до восемнадцатого декабря, – сказал Геворкян.

– Что же вы так затянули? – воскликнула я.

– Надеялись справиться своими силами, – хмуро ответил Иван. – Да и возникла она недавно.

– Значит, решим, – пообещала я и спросила: – Почему вас зовут Сергеем? Самвел – это ведь Самуил или, в крайнем случае, Семен.

– Меня так мама с детства звала, а потом и остальные начали, – объяснил Геворкян. – Только папа всегда Самвелом звал. Это имя значит – «Бог услышал». То есть услышал молитвы людей и даровал им ребенка.