Неродная кровь

– Так и было, – подтвердила она. – Я была молодая, не хотела жить в деревне, но и простоять всю жизнь на рынке я тоже не хотела. Это был мой шанс устроить свое будущее, и я согласилась. Только когда Самвел родился и я начала кормить его грудью, я поняла, что это моя плоть и кровь, что я не могу его отдать. Но и выбора у меня уже не было: в деревню я с ребенком вернуться не могла, появиться у Валентины – тоже, без работы и жилья, с грудным ребенком на руках в то ненормальное время я не выжила бы. И я отдала Самвела Ашоту, зная, что моего сына будут любить и заботиться о нем. Ашот со мной честно расплатился и напомнил, что я дала слово никогда не приближаться к сыну. Но я это слово нарушила. Я сменила фамилию, перекрасила волосы в черный цвет и регулярно приезжала к дому Ашота, чтобы хоть издалека посмотреть на сына.

– И вот в семье Луизы и Ашота появился сын Самвел, – продолжила я. – Но она по-прежнему любила Сержа и поэтому называла сына Сережей.

– Таня, ты ошибаешься. Луиза никогда не называла меня Сережей. Меня так звала мама Люба! Наша Любаня, – поправил меня Сергей, и я зависла.

– Ты, Таня, продолжай. Я потом остальное сам расскажу, – пообещал Кузьмич.

Все еще немного растерянная, я стала рассказывать дальше:

– После смерти отца Луиза вернулась к матери в родительскую квартиру. А мы вернемся к Бабаянам. После того как Серж и Рузанна навсегда уехали из Тарасова, Зое стало скучно, и несмотря на то, что ей было уже за сорок, она родила Сусанну. И вырастила ее в ненависти к твоей, Сергей, семье. Когда я пришла к Сусанне и она поняла, что я решаю твою проблему, она наговорила о твоей семье столько гадостей, что я тут же насторожилась. Зачем она это делала? А расчет был прост – кому я скорее поверю? Ей, которую знаю много лет, или людям, с которыми едва знакома? Если поверю ей, то откажусь заниматься твоим, Сергей, делом – вот чего она добивалась. Но о прошлом она могла говорить только с чужих слов, потому что тогда ее еще на свете не было, а вот о настоящем времени она нагло врала. Например, она сказала, что у Луизы нет аллергии. А ведь я только что побывала в ее доме и видела, что там гипоаллергенным было все: крем, шампунь, мыло, но не было ни одного флакона духов, что в доме женщины выглядит странно. Значит, и всем остальным словам Сусанны нельзя было верить. Но я потом все-таки проверила – это было, когда ты, Сергей, показал мне расписки. Но вернемся в тот день, когда я поняла, кто против нас играет.

– Тогда ты сказала, что эти люди никогда не решились бы на это, если бы у них не было серьезной поддержки, – напомнил Иван.

– Когда я проанализировала все, что мне рассказала Дарья, что я знала о Сусанне сама, и то, что говорили мне вы, я пришла к таким выводам, что волосы встали дыбом. Чтобы убедиться в своей правоте, я в четверг утром заехала к своей однокурснице, которая работает нотариусом, и попросила ее посмотреть по реестру завещаний, не писала ли такое Луиза Ованесовна Бабаян. И такое завещание нашлось! Потом я приехала к Клавдии Петровне и попросила ее узнать, не было либо в семьях высших руководителей областных силовых структур такого случая, когда операцию кому-то из их близких женщин проводил Грант Казарян. Это муж Сусанны, прекрасный гинеколог и блестящий хирург, но совершенно бесхарактерный человек, которого она практически силой женила на себе.

– Оказалось, что у дочери полковника Михайлова было настолько тяжелое состояние, что никто не брался ее оперировать из страха в случае неудачи получить в его лице смертельного врага, потому что риск летального исхода для матери и ребенка был очень велик, – подключилась к моему рассказу Полянская. – Казарян же ее удачно прооперировал и сохранил жизнь обоим. До ареста он был главврачом роддома на Пролетарке, где сейчас ковид-госпиталь.

– А теперь представьте себе: Сусанна живет, пылая ненавистью к Варданяну и Ашоту, но реально ничего сделать не может, – продолжила я. – И тут вдруг Ашота убили, и Луиза стала вдовой. Известие о том, что значительная часть компании на самом деле принадлежит ей, быстро распространилась в армянской диаспоре. Как мне подтвердил генерал Ильин, мои предположения оказались верны все до единого, поэтому я могу говорить сейчас совершенно уверенно о том, как все было организовано. Я не читала протоколы допросов, поэтому просто изложу сухие факты, а остальное домысливайте сами.

Итак. Первое. Через некоторое время после смерти Ашота Луиза подала заявление об утере паспорта, и ей был выдан новый, но уже без штампа о браке с ним, потому что она предъявила свидетельство о его смерти. Второе. На основании того старого, выданного в Покровском районе свидетельства о браке она подала заявление о смене фамилии, и ей был выдан новый паспорт уже на фамилию Бабаян, в котором стоял штамп о заключенном с Сержем браке. А он, заметим, после того брака был в Армении дважды женат, и обе жены развелись с ним из-за его измен. Третье. Вскоре после этого она уже под новым именем написала завещание на имя Сержа.