Неродственные связи

– Пап, есть новости? – Костик нервничает, на заднем плане слышится торопливая речь Юльки, и её голос похож на жужжание пчелы. – Может, я на что сгожусь?

– Нет, сын, будь дома. Если будет важная информация, я обязательно тебе позвоню.

– Но я сейчас с ума сойду! Ты понимаешь?

– Мне ли не понять? Костя, не переживай, скоро Маша будет дома.

Алиса смотрит на меня, но быстро отворачивается. Я утешаю сына, но нет никаких гарантий, что у нас действительно всё получится. Если верить статистике, игромания ничем не уступает наркомании или алкоголизму. И зависимый, дошедший до крайней черты, редко отдаёт себе отчёт в своих действиях. И никого не жалеет, кроме самого себя.

А если заглянуть в другую статистику, то жертв похищения редко оставляют в живых, но эти мысли гоню прочь. В любой ситуации паника – не мой выбор, не собираюсь менять привычки и на этот раз.

– Здесь тебе мама что-то сказать хочет, – Костик передаёт Юльке трубку, я слышу звук её шагов, а после – щелчок двери.

– Серёжка, мне ты можешь сказать правду: всё плохо?

В голове будто бы кто-то нажимает на выключатель, мир вокруг гаснет, но я буквально за долю секунды останавливаю себя и не выливаю на Юлю поток накопившегося во мне дерьма.

– Юля, просто побудь с нашим сыном, когда ты ему необходима. Выполни свой материнский долг, стань наконец не только воскресной родительницей.

И обрываю звонок, не дожидаясь реакции бывшей. Грубо? Возможно, но у меня нет ни времени, ни желания разговаривать с Юлей, объяснять ей что-то – не до этого сейчас, честное слово. Я не люблю срываться на людях – особенно на тех, с кем у меня нормальные отношения. Всегда можно найти способ слить негатив, не издеваясь над близким и друзьям. Потому лучше просто бросить трубку.

– Дом нашли, – рапортует Карл, и снова переключает своё внимание на телефон, прижатый к уху.

Алиса облегчённо выдыхает и сжимает моё предплечье с такой силой, что будь я послабее, точно бы кости мне сломала.

– Машин телефон включился! – передаёт ещё клочок информации Карл, а Алиса громко охает.

– Надо туда ехать! – Алиса даже подпрыгивает от нетерпения, ёрзает на диване, беспокоится, а Марго наклоняется к ней и о чём-то быстро-быстро шепчет на ухо, но Алиса отмахивается. – Значит, моя девочка там, мы должны там быть, надо скорее выезжать!

Карл поднимает руку вверх, требует тишины, а Марго слезает с подлокотника, наклоняется и убирает чашку. Подойдя к столу, становится возле Карла и ждёт, когда он наговорится и машинально зарывается рукой в его белоснежные волосы, топорщит их, но тот даже ухом не ведёт.

– Марго говорит, надо слушать Карла, но я не могу так просто здесь сидеть.

– Не хочешь слушать Карла или Марго, послушай меня, – сгребаю Алису в охапку, прижимаю её к груди сильнее, чем нужно, но она крепкая, моя девочка, она всё выдержит. – Мы полиции уже сообщили через нужных людей, всё будет хорошо.

– Полиции? – пугается Алиса, пытается высвободиться, но я держу крепко. – Разве можно? Нет, нужно, наверное, но можно ли?

В голосе безотчётная паника, а я поддеваю пальцами её подбородок и говорю:

– Нужно, Алиса, нужно. Просто нельзя рефлексировать и паниковать. Ты же помнишь, что мы со всем справимся?

Алиса кивает, и я целую её в висок.

– Не думай о плохом, не мотай себе нервы.

Хотя, конечно, мне и самому неспокойно, но я не могу позволить Алисе расклеиться. Боюсь, потом собрать её будет труднее – слишком сильно она любит Машу. Впрочем, как и любая нормальная мать, Алиса боится. И судить её права не имею.

– Едем, – отрывисто говорит Карл и поднимается на ноги.

Алиса всем телом рвётся вперёд, я смотрю в упор на Карла, а он коротко кивает на выход.

– Поехали, – поворачивается к Марго, долго смотрит на неё, и их безмолвный диалог длится не дольше секунды, но кажется, что вечность. – Ладно, уговорили, – вздыхает и касается щеки своей Маргаритки: – вместе поехали. Инструктаж по дороге проведём.

Марго издаёт ликующий возглас, Алиса готова танцевать победный танец, а мне остаётся лишь смириться, что Алису не остановить. Ради Маши она протаранит самую толстую стену, перевернёт планету вверх дном, но защитит своего детёныша.

Была бы Юлька на четверть такой, может, и не развелись, но…

Выходим на улицу, и из-за повышенной нервозности мерещится, будто наступило лето, до такой степени мне жарко.

– Сразу говорю, – не оборачиваясь, просвещает нас Карл, – я почти на сто процентов уверен, что трупов там нет.

Кажется, такого облегчения я не испытывал раньше. Лишь однажды, когда Костик, прыгнув с гаража в свои тринадцать, сломал две ноги разом и полтора месяца валялся в больнице, я был в похожем состоянии.

Мы, не сговариваясь, подходим к уже знакомому Гелендвагену – на одной машине добираться к нужному месту удобнее и практичнее. Карл заправляет в ухо гарнитуру, хмурится и указывает мне на водительское место:

– Серёг, покрути баранку. Я скажу куда. Глаза сегодня совсем ни к чёрту, не хочу рисковать.