Неру

— Потребуется время, чтобы сгладилась горечь вражды между индусами и мусульманами, порожденной британским владычеством, — добавил посол.

— Как это примитивно, — с неожиданной резкостью произнес Сталин, — создавать государство на религиозной основе!

— Премьер-министр Неру привержен идее светскою государства и полон решимости неуклонно проводить ее в жизнь, — твердо сказал Менон. — Те пятьдесят миллионов мусульман, которые живут в Индии, должны чувствовать себя полноправными индийцами.

— Конечно, — поддержал Сталин, — и ваша политика по отношению к ним абсолютно правильная.

Вернувшись в посольство, Менон написал телеграмму о беседе в Кремле и, вызвав шифровальщика, распорядился отправить ее в Дели вне очереди...

Информация из Москвы не могла не порадовать Неру. Премьер хорошо знал, что в последние годы Сталин чрезвычайно редко принимал иностранных дипломатов, а это была уже вторая встреча главы Советского правительства с послом Индии. Одиннадцать месяцев назад, 5 марта 1952 года, Сталин беседовал в Кремле с предшественником Менона С.Радхакришнаном.

Отлично тренированная память сразу подсказала Неру главное из той первой беседы. Тогда Сталин заявил послу, что, по его мнению, не существует сколько-нибудь значительной международной проблемы, которую нельзя было бы разрешить путем переговоров. С ведома Неру С.Радхакришнан ознакомил индийских журналистов с содержанием беседы в Кремле. Газеты отмечали дружественную заинтересованность Советского правительства в прогрессе Индии и особо выделяли ту часть интервью Радхакришнана, где он говорил о том, что Сталин ни словом не обмолвился о необходимости для индийцев во всем следовать примеру Советского Союза. А ведь в те дни западная буржуазная пресса, да и некоторые индийские газеты правого толка, стараясь всячески принизить значение сотрудничества СССР и Индии в деле прекращения корейской войны, изощрялись в антисоветских и антикоммунистических измышлениях. Наиболее типичным было «пророчество», что советско-индийские отношения не получат никакого развития, поскольку, мол, «дружба с Россией возможна только ценой подчинения ей».

Кому, как не главе индийского правительства, было знать, что не все шло гладко в первые годы после установления дипломатических отношений между Индией и СССР. Иногда Неру чувствовал некоторую сдержанность советских политических деятелей, но он никогда не был склонен рассматривать это как проявление какой-либо недоброжелательности с их стороны. Напротив, в каждом таком случае он старался по возможности объективно выяснить причину, найти объяснение, а то и оправдание иной суховатой фразе, произнесенной представителем страны, в которой Неру видел только друга индийского народа.

Конечно, он понимал, что в Советском Союзе не могли безучастно воспринимать известия о травле коммунистов Индии, развязанной правыми во главе с Пателем. Там, несомненно, знали и об антисоветских настроениях некоторых индийских государственных деятелей, которые, с надеждой озираясь на прежних хозяев-англичан и на более мощных заокеанских покровителей, время от времени пытались любыми способами омрачить отношения с Советским Союзом. Неру вспомнил и еще раз испытал чувство возмущения, впервые охватившее его, когда ему доложили о том, что министерство внутренних дел под предлогом борьбы с «коммунистической пропагандой» не разрешило советскому посольству показать делийской общественности фильм-балет на музыку С.Прокофьева «Ромео и Джульетта»...

Огромная занятость не позволяла Неру контролировать работу всех звеньев государственного аппарата, но он постоянно занимался внешнеполитическими вопросами, и здесь его авторитет оставался непререкаемым. Одной из важнейших задач своего правительства Неру считал налаживание подлинно дружественных всесторонних связей с Советским Союзом и другими социалистическими странами и прилагал немало усилий для устранения различных препятствий, чинимых империалистической дипломатией и силами индийской реакции. Со своей стороны Советское правительство по достоинству оценивало прогрессивные преобразования, проводимые Неру внутри страны, и активно поддерживало миролюбивый курс Индии на международной арене.

Нажим США на индийское правительство не прекращался. В 1953 году в Индию приезжали государственный секретарь Д.Ф.Даллес, а затем вице-президент США Р.Никсон. Неру не мог без отвращения воспринимать надменно-торгашеский тон высоких американских посланцев. И тот и другой предлагали Индии щедрую экономическую помощь в случае принятия американского плана создания «независимого Кашмира», что на деле означало бы превращение его в американскую военную базу.

Никсон попросту угрожал Неру, что в случае его неуступчивости США будут вынуждены вооружить Пакистан и создать на его территории военные базы. В беседах с Никсоном индийский премьер-министр был холодно сдержан, отвергал всякую возможность военного сотрудничества с США. Для наблюдательных журналистов не остался незамеченным тот факт, что при приеме американского гостя «остро ощущалось отсутствие теплоты».