Несчастливый брак

— Нет, не слепой, — со смешком подтвердил он. — Не стану отрицать, ваше совершенное тело радует глаз.

— При иных обстоятельствах я поблагодарила бы вас за комплимент, но, стоя перед вами полураздетой, понимаю, это неподобающе.

— Вы станете возражать, если я останусь?

— Нет, не стану.

Он рассмеялся:

— Вы такая серьезная. На самом деле вам совсем не хочется видеть меня рядом. Все еще злитесь на меня.

— Если бы я злилась, сказала бы об этом прямо. Что вы здесь делаете?

Уголки его глаз сузились, но не от улыбки.

— Я заметил, как вы уходили из дому, и хотел извиниться за свое поведение прошлой ночью. Не следовало мне говорить с вами столь сурово.

— В самом деле? Вы проделали такой долгий путь, чтобы сказать мне это? Я удивлена. Никто никогда сюда не приходит.

— Ваша невестка сообщила, где вас найти.

— Правда? — Шона презрительно скривила губы. — И отчего меня это не удивляет? Как видите, я пришла сюда купаться. Поразительно, зная об этом, Кармелита все же предложила вам последовать за мной. — «Хотя, — подумала она, отворачиваясь от него и садясь обратно на камень, — Кармелите хочется от меня избавиться. Увидев в капитане Фитцджеральде подходящего кавалера, она изо всех сил старается свести нас вместе».

Ощутив жар послеполуденного солнца, он скинул сюртук и опустился на корточки рядом с Шоной.

— У меня создалось впечатление, что вы с ней не ладите.

Переведя взгляд с воды на пальмы, Шона негромко ответила:

Я не питаю большой любви к невестке, капитан Фитцджеральд. Мы терпим друг друга потому, что того требует ситуация. Иногда мне кажется, мы были созданы специально, чтобы враждовать друг с другом. — Она склонила голову набок. — Вы встревожились, капитан.

Не нужно. Мне и самой было не особенно лестно просить вас жениться на мне. Теперь я сожалею о своем глупом поведении. Не такая я дурочка, чтобы повторять одно и то же дважды.

— Полагаю, я должен испытать облегчение. Хотя получить предложение от прекрасной дамы — уникальный для меня опыт. Умеете вы поразить мужчину.

— Иногда приходится просто использовать первую попавшуюся возможность, хотя понимаешь, что совершаешь величайшую в своей жизни ошибку.

— Главное, научиться извлекать уроки из ошибок, а не просто зализывать раны. Уверяю, вам бы не захотелось стать моей женой.

Шона пожала плечами, перебросив волосы через плечо. Они уже начали подсыхать и теперь ласкали кожу.

— Возможно, вы правы. — Повернув голову, она посмотрела ему прямо в лицо. — Вы не хотите брать меня в жены, я понимаю.

— Понимаете?

Зак внимательно всмотрелся в ее лицо. Она вовсе не глупая, в глазах светится живой ум, это он отметил с самого начала. Непроизвольно он перевел взгляд на ее рот, манящий, увлажненный, розовый, как гвоздика, будто специально созданный для поцелуев, щедрый, с полной нижней губой, умоляющей о мужской ласке.

От пристального взгляда у Шоны перехватило дыхание. Она заметила у него на шее серебряную цепочку, но то, что на ней висело, было скрыто складками рубашки. Возможно, крестик? Ей отчаянно хотелось прикоснуться к нему, узнать, что он скрывает. Внезапно она поняла: он сидит слишком близко. Шона ощущала сокрытую силу и исходящее от его тела тепло. Его кричащая мужественность рождала чувство испуга и незащищенности. Все же по какой-то непонятной причине ей совершенно не хотелось отодвинуться от него подальше.

— Была бы вам весьма признательна, если бы вы не стали никому рассказывать о моем вчерашнем предложении. Если только вы уже не…

— Нет, — спокойно заверил Зак. — Это останется между нами. Но жениться на вас я не стану. Не могу.

— Но вы же говорили, что не женаты.

— Верно, — прищурившись, согласился он, не глядя на нее, и перевел взгляд на солнце. — Но в Англии у меня имеются обязательства, которые я должен исполнить.

— Понимаю. Мы друг для друга чужие люди, капитан, и вам не нужно ничего объяснять.

Зак сжал зубы. Какое же она восхитительное создание, такое красивое и рассудительное, облаченное в одну лишь сорочку, которая липнет к телу, обрисовывая каждую чудесную линию. Девственная и отстраненная, при этом удивительно возбуждающая и с налетом загадочности, который невозможно не заметить. Зак почувствовал ответную реакцию собственного тела, еще больше распалившую его страсть. Мгновение, показавшееся вечностью, он всматривался в ее порозовевшее лицо, густые ресницы и полукружия тонких бровей, затем протянул руку и нежно коснулся ее подбородка. И тут же ощутил дрожь под пальцами.

— Шона, — пробормотал он, впервые обращаясь к ней по имени, смакуя его на губах. — Если бы я был свободен, то боюсь, в самом деле поддался бы искушению.