Несчастливый брак

— Преподобный Корнелиус Клей.

Потирая щеку, он чуть слышно рассмеялся. В его глазах вспыхнул расчетливый огонек. Он тоже может быть хитрым и коварным, как Маккензи. Чтобы выпутаться из сложившейся ситуации, требуется много ловкости. «Почему бы и нет? — подумал он. — Возможно, таким образом удастся наконец разрешить эту дилемму».

— Да, — негромко подтвердил Зак. — Преподобный Клей протестантской веры.

* * *

— Готовься к свадьбе, Синглтон, и налей-ка нам обоим вина. Такое событие нужно отпраздновать, — с воодушевлением обратился Зак к первому помощнику, пришедшему узнать, как прошла встреча с Маккензи. — К концу недели я женюсь на восхитительной Шоне Маккензи.

Синглтона это заявление безмерно удивило. Еще вчера вечером капитан угрюмо заявлял, что не позволит угрозами отвести себя к алтарю, а сегодня требует праздника. Весьма странно.

— Мне казалось, вы все уже решили, — заметил он, делая, однако, что говорят, наливая себе и капитану вина.

— На самом деле я вовсе не передумал. — Весело изогнув бровь, Зак насмешливо отсалютовал первому помощнику стаканом. — За счастье, — сухо добавил он.

За то мгновение, что потребовалось Заку, чтобы выпить вино, Синглтон сумел взять себя в руки и тщательно скрыть недоумение нынешним поворотом событий. Он также поднял стакан, но, вместо того чтобы выпить, стал перекатывать его между ладонями, не сводя удивленных глаз с капитана.

— Думаешь, не совершаю ли я ошибку? — наконец спросил Зак.

— Да, именно эта мысль вертится у меня в голове.

— Ты все поймешь, когда я скажу, что церемонию будет совершать наш преподобный Корнелиус Клей — самый благочестивый человек на свете.

Сначала Синглтон смотрел на него как на умалишенного, затем, резко хлопнув ладонью по столу, весело захохотал, явно сочтя такое заявление абсурдным. Наконец он успокоился и косо взглянул на Зака.

— Самый благочестивый пьяница, вы имеете в виду, да еще и разжалованный священник, или как там называют человека, которого выгнали из лона церкви?

— Вот именно! Как это удобно для меня, ты не находишь?

— Ну а Маккензи? Он разве ничего не знает? Неужели он не подверг сомнению ваши намерения и честность?

— Нет. И вообще это предложение исходило от него.

— Он никогда вас за это не простит.

Зак негромко засмеялся:

— Не думаю, что буду оплакивать потерю его доброго расположения.

— Будьте осторожны, — предупредил Синглтон. — Маккензи человек очень влиятельный.

— А еще очень высокомерный, мне доставит большое удовольствие сыграть с ним такую шутку.

— По понятным причинам я не стану просвещать его касательно изгнания преподобного Клея, если, конечно, об этом не станет известно от кого-то еще. После брачной церемонии, когда охрана будет ослаблена, мы спокойно улизнем на Мартинику.

— А что будет с мисс Маккензи?

Лицо Зака сделалось жестким.

— Мой гнев из-за обмана Шоны Маккензи превосходит страсть к ней и дает отличный повод вовлечь ее в ловушку ложного брака. Ты, конечно, сочтешь меня сумасшедшим, понимаю, но после того, через что мне вчера из-за нее пришлось пройти, я чертовски хочу отомстить этой красивой ведьме. Она не станет противиться нашему браку, уверенная, что я отвезу ее в Англию. До отплытия я намерен открыть ей правду, если понадобится, даже связать ее, чтобы только она не подняла тревоги. Уверен, мой план сработает.

* * *

В доме Маккензи царила напряженная атмосфера. Кармелита избегала Шону, Шона избегала всех и каждого. Великолепно приготовленный ужин проходил в молчании. Посмотрев в замкнутое, привычно холодное лицо брата, Шона перевела взгляд на невестку, между ними снова вспыхнула искра раздора. Губы Кармелиты были плотно сжаты. После ужина Шона удалилась пить кофе на террасу. Очень скоро к ней присоединился Энтони. Она тут же догадалась: он что-то замышляет. Он неспешно зажег сигару и стал смотреть на расстилающийся перед домом темный сад.

Шона, так до конца и не усвоившая болезненный урок терпения, потягивала кофе, ожидая, когда Энтони заговорит. Она ощущала ком в груди, хотя и не понимала, откуда он и как от него избавиться. После сегодняшней встречи с капитаном Фитцджеральдом она была напряженной и скованной.

— Что такое, Энтони? — не выдержала она. — Тебя что-то тревожит? Это как-то связано с капитаном Фитцджеральдом?

— Я говорил с ним сегодня.

— И?

— Ты должна знать, о чем мы говорили. Мы решили, что вы поженитесь. Когда он покинет остров, ты отправишься с ним в качестве его жены.

Шона уронила чашку на блюдце и едва не пролила горячую жидкость себе на колени. Наконец ей удалось восстановить самообладание. Она с трудом сглотнула, будучи не подготовленной к боли, которую повлекло за собой заявление брата. Ее выгоняют из дома. Совершенно очевидно, для него она значит много меньше, чем жена. Единственный человек, который должен любить ее и лелеять, ничуть о ней не беспокоится. С другой стороны, разве она не хотела получить шанс покинуть остров?

— Невероятно, — пробормотала она. — Ты не можешь так со мной поступить, Энтони. — Она протянула к брату руку, моля о понимании и прощении, но его лицо оставалось холодным и отчужденным.