Соседка.
Ну, а где он? Перебежал да и убежал, разве сыщешь?Валя.
Значит, шофер, который человека задавил, невинный? А дети мои виноваты?!Знаменский.
Валя, неужели вы думаете, что мы равнодушны к вашему горю?Валя.
Нет, мне надо официально. Посадите шофера или нет?Знаменский.
Официально пока сказать не могу.Валя
(соседке). Видала, тетя Варя?! Пошли! (Обе уходят. Пауза.)Знаменский
(вздыхает, качает головой). На чем мы с вами прервались?Филиппов.
О свидетелях говорили. Там, если помните, два дома напротив. Была мысль, может, кто в тот момент в окно смотрел.Знаменский.
Ну?Филиппов.
Единственная старушка. Цветы поливала. Не знаю, что она видела, а рассказывает увлекательно. Три «скорых помощи», говорит... пятерых насмерть... шофера в лепешку... (Тихий стук в дверь.) Да! (Пауза.) Входите, кто там!
Неуверенно входит пожилая приятная женщина с потрепанным портфелем. Это мать Каталина.
Мать.
Простите... могу я видеть товарища Филиппова или товарища Знаменского?Филиппов.
Даже обоих сразу.Мать.
Здравствуйте... Еще раз простите... Я, может быть, не вовремя, но мне необходимо... вопрос о судьбе человека...Знаменский.
Капитана Филиппова зовут Афанасий Николаевич, меня — Пал Палыч.Мать.
Лидия Ефимовна Каталина... Я приехала, чтобы... (Пауза. Она старается взять себя в руки.)Филиппов.
Сегодня из Вязьмы?Мать.
Да... То, что случилось с Олегом... Неужели его будут судить?!Знаменский.
Следствие не окончено... (Филиппову.) Ну, что еще я могу сказать? (Снова Каталиной.) Только эту стандартную фразу, которая вас не утешит.Мать.
Да... я понимаю, я... я, наверное, пристрастна, как любая мать, но... (Открывает портфель, вынимает аккуратную пачку листов разного формата, соединенных канцелярской скрепкой.) Вот что думают об Олеге люди, которые знали его с детства!Знаменский
(просматривая листки один за другим и передавая Филиппову). От директора школы... от комсомольской организации. От краеведческого музея — это зачем?Мать.
Он был у них активистом... Он... очень хороший мальчик!Знаменский.
Хороший ли, плохой, а человека сбил. (Останавливается, но все-таки договаривает.) И уехал.Филиппов.
От этого никуда не денешься.Знаменский.
Характеристики мы приобщим к делу.Мать.
Простите... Наверное, вы правы... но у вас тоже матери, вы должны понять... (Дрожащими руками запирает портфель, поднимается.) Извините... до свидания... Спасибо вам... Извините... (Направляется к двери в смежную комнату, Филиппов помогает ей найти выход.)
В смежной комнате звонит телефон. Филиппов уходит, слышен только его голос: «Да?.. Да, минуточку,.. Пал Палыч, Скопин требует».
Знаменский
(подходит к телефону). Слушаю, товарищ полковник... Что?.. Вадим Александрович, разрешите вопрос... Так точно, почему я?.. Ясно, товарищ полковник... (Кладет трубку.) Вот история... Хоть бы пораньше предупредил! (Набирает номер.) Мать, ты? Беда у нас: вот-вот прибудет журналист... Не знаю, сейчас не в этом дело. Если не поспею к тому времени, ты его пока прими... На всякий случай никаких трогательных рассказов из моего детства. А братец пусть припрячет мои брошюрки по рыболовству... (Смеясь.) А ты представь себе фразу: «В свободное от ловли преступников время он ловил рыбу»... И без парада, поняла? Форма одежды повседневная... (Кладет трубку.) Вот черт!..Филиппов.
Бывает. Выпадает такой денек, одно к одному, голова кругом.
Пауза. Знаменский сердито ходит.
Филиппов.
А вы, значит, любитель порыбачить?Знаменский.
Больше в мечтах, Афанасий Николаич.Филиппов.
Я тоже раньше баловался. Со спиннингом. Теперь разве порыбачишь.Знаменский.
Ну, давайте вернемся к свидетелям.Филиппов.
Есть у меня две зацепки...
Звонит телефон.
Филиппов.
(Берет трубку.) Капитан Филиппов. А-а, с удовольствием. (Передает трубку Знаменскому.) Мамаша.