Несчастный случай

Уже вся военная весна была доделана до конца. Гигантские сугробы раскиданы по дорогам и растаяли. Вода, последнее воспоминание о них, высохла без следа. За две недели до первомая, во время ПХД, было проведено последнее мероприятие по избавлению от тяжелого наследия зимнего времени. Именно взводу Градова выпала непростая задача убрать с плаца перед общежитием весь тот песок, что был трудолюбиво натаскан за длинные зимние месяцы. В комнатах было оставлено по одному человеку, остальные же, вооружившись метлами, лопатами и носилками вывалились на территорию. Махали метлами и лопатами почти до самого вечера, собирая опостылевший песок в кучи, которые потом отгружались на носилки. А уже с носилок его украдкой ссыпали в облюбованные командирами отделений заброшенный домик какого-то древнего СМУ. Так, во всяком случае, гласила надпись на выцветшей табличке при входе. Никакого СМУ там уже давным-давно и в помине не было, а были только выбитые двери, порушенные окна и груды разного хлама во всех комнатах. Немало там имелось и дерьма. Располагались эти руины метрах в 80 от общежития, по дороге на тактическое поле. Туда и решено было относить песок. Ну не таскать же его, в самом деле, назад к злополучной сосне!

Очищаемый от песка асфальт выглядел непривычно, словно свежевымытый. И, поскольку приказ убрать песок касался всех курсов, то и вся территория училища, очищенная от последствий зимы выглядела как-то празднично и аккуратно. Особенно в обрамлении свежей зелени и сиянии солнца.

Минуло уже полмесяца, как Вадим переехал в комнату Коншова. Она не была такой теплой, как покинутая 717-я, но у Лехи имелся «Ветерок», конечно же запрещенный, который вполне сносно обогревал воздух в холодные еще весенние ночи. Главным же достоинством, безусловно, был балкон. Зимой он был холодильником, летом — источником прохлады. Хоть балконы и запрещалось чем-либо загромождать, но все-таки можно было хранить на нем что-нибудь не очень нужное в повседневной жизни, если изловчиться и уложить аккуратно. В конце концов, седьмой этаж не первый. То, что на лежит на полу, снизу не увидишь.

Как у любого достоинства, имелись у балкона и недостатки. Во-первых, источником прохлады он являлся и зимой, что радовало уже чуть меньше. Во-вторых, выходить на балконы категорически запрещалось, поэтому они были заколочены. Понятное дело, что по-настоящему заколоченным оставался выход на балкон из коридора (дело в том, что балкон был сплошным и имел выходы из двух находящихся напротив комнат и коридора). В комнатах же эти гвозди давно повытаскивали и заменили имитацией. Чтобы балконы не были проходными, они были посередине перегорожены колючей проволокой. Состояние дверей и этой самой проволоки иногда проверялось начальством, что доставляло дополнительные трудности в жизни. И все-таки балкон был приятным дополнением к комнате.

За прошедшее время друзья еще больше сошлись. Выяснилось, что и на бытовом уровне они в целом похожи, так что никаких проблем при совместном проживании не обнаружилось. А то ведь бывало и так, что при поселении в одну комнату вчерашние друзья, воспитанные в разных семьях с разными представлениями о жизни, в течение нескольких месяцев становились едва ли не врагами. И все из-за того, что никак не могли решить, к примеру, мыть посуду до или после еды. Или как хранить продукты, а также кто и когда должен убирать со стола и как, собственно говоря, должен выглядеть результат этой уборки.

В общем, жизнь наладилась. У Коншова даже прекратились всяческие видения и уже не казалось, будто кто-то нехорошо его рассматривает исподтишка. Да и призрак, таращившийся на него через балконную дверь, вроде бы больше не появлялся. Поначалу Вадим даже предпринял в отношении этого «призрака» расследование. В сумерках, когда его было почти не видно с земли, вышел на балкон и осмотрел колючую проволоку. Нашел, что она, пожалуй, слегка примята, но, в целом, выполняет свою функцию. На том и успокоились.

Приближающиеся праздники вносили оживление в размеренную жизнь. Местным и тем, кому посчастливилось иметь в радиусе двухсот километров родственников, позволялось на три дня убыть в краткосрочный отпуск, при условии, отсутствия хвостов по учебе. Остальным же эти выходные сулили ежедневные увольнения и прогулки по городу. Из последних, правда, формировали наряды, потому что праздники праздниками, а службу нести надо. Хорошо еще, что не выпал на курс наряд целым взводом — в карауле или дежурным подразделением.

Коншов, как проживающий далеко и вообще не увлекающийся увольнениями, был определен в наряд на 1 мая. Его это совсем не удручало — ведь наряды в выходные самые легкие и не напряжные. А если тебе некуда торопиться, то лучше времени и не придумаешь.