Несчастный случай. Старые грехи

— Да-да. Это я уже слышала. — Тамара подняла глаза от лампы и Боб увидел в них слезы. — Не важно. Но эти ребята? Что их ждет?

— Они не ведали, что творили.

— Неправда. Ты сам только что рассказал, как долго они готовились.

— Но когда увидели поверженного врага — растерялись. Так бывает, Тома. Они хотели справедливости, но не знали, как лучше добиться ее.

— Понимаю. И спасибо за подсказку.

— Какую?

— Я собираюсь использовать то, что ты мне сейчас сказал, в суде.

Боб вопросительно поднял брови, но сразу же согласно кивнул головой. Тамара улыбнулась:

— Да-да, Боря, ты все правильно понял. Я намерена защищать их. Завтра же и займусь.

— Могу ли я тебе напомнить — у тебя теперь другая работа.

— Виктор сам предложил мне взять отпуск. Вот и займусь криминальной историей. Ведь я все-таки адвокат. Это мне ближе по духу, чем вся эта бизнесовая текучка.

— Зачем тебе это нужно, Тома? — Боб спросил, заранее зная ответ. Но таким образом он давал возможность Томе отрепетировать свои аргументы перед Новаком, а возможно и перед самими ребятами.

— Тимур причинил много горя этой девочке, Свете. Из-за него она нарушила закон. Я чувствую свою вину перед ними. И буду защищать совершенно бесплатно.

Боб снова ясно ощутил, что она по-прежнему глубоко несчастна. Новак не смог сделать ее счастливой, не смог заполнить пустоту в душе. Тамара ухватилась за этот повод, сочтя его достаточно весомым, чтобы отвоевать себе глоток свободы и побыть на одной волне с теми, кто испытывает так же, как она, боль и страх.

А ведь во всем этом — его вина!

— «За все, в чем был и не был виноват», — он снова процитировал Есенина и горько усмехнулся.

— Что? — Тома промокнула губы салфеткой и отодвинула кусочек чизкейка на край блюдца.

— Да так, вспомнилось кое-что про вину.

31

Когда они вышли из кафе, Боб предложил Тамаре руку. Она покачала головой и молча подставила свой локоть. Боб взял ее под руку и вздохнул: «Ладно, веди ты!» Так они и шли к ее машине, тесно прижавшись друг к другу, — к вечеру подморозило, и было скользко. Машина мигнула фарами, когда они достигли цели своего короткого путешествия. Тамара хотела было чмокнуть Боба в щеку дружеским поцелуем, но в последний момент сдержалась. Вместо этого она крепко пожала его руку, как будто схватилась за спасательный круг.

— Тома, — Боб знал, что пожалеет о сказанном, но остановиться не мог. — Я сейчас работаю с таблицами Видонова.

— Не сомневаюсь, — Тамара открыла дверцу машины, но садиться не торопилась.

— Ты слышала, что Донецкий юридический институт МВД теперь в Кривом Роге?

— Да, конечно.

— Так вот, мне бы с Лешей Бариным поговорить, он там профессор. Ты же с ним общалась, помню. Может, дашь контакт?

— Он таки вывел свою систему поимки маньяков?

— Хочу как раз спросить.

— О’кей, Боря. Если найду, пришлю смс-кой. Вроде, мы с ним в Facebook зафрендились.

Боб кивнул и отошел от машины. Тамара села и включила зажигание. Боб не двинулся с места, пока она не отъехала на приличное расстояние. Сегодня ему не хотелось отпускать ее, а почему, он и сам не знал. Может, весна?

И все это время за ним из окна машины с каменным выражением лица наблюдал Виктор Новак.

32

Когда Боб подъехал к себе и вышел из машины, чтобы открыть ворота гаража, он по привычке посвистел. Но заливистого лая в ответ не услышал. «Странно!» Тогда он стукнул кулаком по двери:

— Бобик! Я пришел, кое-чего вкусного принес. Дуешься?

Отперев дверь, он чуть было не споткнулся. Мохнатый комок на пороге сначала показался сбившемся половичком, но в груди у Боба предательски похолодело. Когда же он включил свет, то увидел маленькое скрюченное тельце собачки в лужице подсохшей крови. Боб замер и поднял голову, стараясь сдержать слезы:

— Как же так, Бо-бо? Ты что?

Когда он наклонился поднять закоченевшее тельце, из разжатых зубов пса выпал маленький конверт. Такие обычно продают в цветочных магазинах. Боб уже знал, что увидит внутри, но тем не менее достал из кармана носовой платок, обернул им пальцы и вытащил конверт. Он не был заклеен и внутри что-то прощупывалось. Боб присел, расстелил носовой платок чуть в стороне от порога и вытряхнул содержимое. Выпала пуговица. «Черт!»

Несколько мгновений ком в горле мешал вдохнуть. Сердце бешено колотилось, заглушая все звуки вокруг. Боб ждал, вот сейчас должна прийти ярость, но вместо нее накатило чувство полнейшего бессилия. Он сел на пороге, прижимая к себе мертвого Бо-бо, и начал гладить его по холодной мордочке. Если б не тяжелый запах крови от холки, можно было подумать, что у него в руках плюшевая игрушка. «Вот бы сейчас, как в детстве, пойти спать с ней до самого утра. И больше никогда не просыпаться».

Вдруг четкая мысль сверкнула в сознании, оборвав приступ тоски: следующим будет Воха.

Портной принял вызов и сделал свой ход.

Наконец-то пришла ярость.

Боб закричал что есть мочи, вспугнув стаю голубей с другого конца дороги. Он кричал долго-долго, пока не сорвал голос. Тогда осипшим голосом прошептал, глядя в сторону гаражей, за которыми шумела трасса:

— Ты был здесь, Портной! А значит, я совсем близко!