Несколько простых правил

– Что за хрень такая? – вскинул брови Семенов.

– Это ветер. Дует с севера Африки. Обжигает, губит посевы, вызывает пыльные бури. – Гадость, одним словом.

– Ну, сирокко, так сирокко. Главное, разберитесь с этим потоком дерьма, пока он не наделал больших гадостей!

– Постараемся! Точнее, приложим все силы, не пощадим живота своего и т. п. – бодро отчеканил Вараксин, вспомнив пятничный разговор с Кравцовым.

– Да, кстати! – ободряюще улыбнулся Семенов. – Борисов немного поломался, но своего бойца к тебе отпустил. Думаю, на данный момент он уже стучится в твою дверь…

И действительно, вернувшись к себе, Павел застал у двери Антона.

– Что, Антоха, не передумал?

– Павел Николаевич! – радостно воскликнул парень. – Да я… Да вы только скажите!

– Ты да я, да мы с тобой, – Вараксин пропел строчку из детской песенки. – Калинкина и Скорика знаешь?

– Конечно!

– Вон, видишь, в конце коридора две открытые друг напротив друга двери? Справа – дядя Сева, а слева – Леха Скорик. Скажи, чтобы брали своих людей – и немедленно ко мне!

– Есть! – бросил Антон и рванул по коридору.

– Отставить! – крикнул ему в спину Вараксин.

Антон, ухватившись рукой за ящик пожарного гидранта, резко затормозил, так что чуть не завалился на бок:

– Что, Павел Николаевич?

– Антоха, ты заканчивай свои дрифты и перейди на шаг. Не создавай мне тут панику в подразделении!

– Есть не создавать панику! – Антон повернулся и перешел на быстрый шаг, однако уже через пару метров, как часто это случается в спортивной ходьбе, вновь сбился на бег.

Улыбнувшись ему вслед, Вараксин пробормотал:

– Скороход, блин!.. Вот ты, малый, и заработал свой оперативный позывной!

Через минуту в кабинете начальника отдела сидело пятеро. Павел внимательно посмотрел на подчиненных:

– Больные, беременные и прочие временно нетрудоспособные среди присутствующих имеются?

– Кто же признается, Николаевич! Особенно по поводу беременности! – приглаживая седые усы, лукаво заметил дядя Сева и бросил хитрый взгляд на Скорика. – Да, Леха?

– А почему сразу Леха? – возмутился Скорик.

– А у кого в холодильнике банка с солеными огурцами стоит? – настаивал дядя Сева.

– Вот же, блин, подстава! – Леха посмотрел на своего напарника Сашу Петровского. – Я тебе говорил, Шурик, отдай банку старику Калинкину, а то он нас этими огурцами замордует! А ты все: «сбереже-о-ом! До новой реализа-а-а-ации!»

Стены кабинета вздрогнули от дружного смеха. Вараксин склонил голову и, пряча лицо от подчиненных, тоже засмеялся. Но тотчас совладал с собой и поднял руку, давая понять, что веселье окончено. Его лицо стало серьезным:

– Товарищи офицеры, имею честь сообщить вам одно радостное известие…

– Опять инспекция с проверкой едет? – спросил Скорик. В его глазах читалась надежда, что догадка окажется неверной.

– Откуда такой пессимизм, Леша! Тут другое. Можно сказать, что в наши двери наконец-то постучала революция, о которой так долго говорили!

– Как-то витиевато заходите, Павел Николаевич! Не хотите ли вы сказать, что нам зарплату подняли? – недоверчиво предположил Калинкин.

– Ну, не так радикально, Всеволод Сергеевич! В общем, дорогие мои соратники, у вас есть один час для того, чтобы успеть грамотно «законсервировать» текущие дела и довести до сведения родных и близких, что на ближайшие три недели вы выпадаете из их жизни.

– Совсем-совсем, Николаевич? – Леха несколько погрустнел.

– То есть абсолютно! – Вараксин сочувственно взглянул на Скорика, у которого подрастала маленькая дочка.

– Понятно! – бодрясь, произнес Леха. – Как говорится, по машинам! – И по самым быстрым!

Вараксин зачитал коллегам шифртелеграмму. Несколько секунд стояла полнейшая тишина, и на всех лицах отразилась сосредоточенная работа мысли.

– Вопросы есть?

– Есть! Почему на нас расписали? – спросил недавно получивший майорские звездочки Максим Звонарев. – Ведь не наш профиль!

– Будем считать это особым доверием руководства к нашему маленькому боевому коллективу, – Вараксин ответил серьезно, чтобы не дать сотрудникам поводов строить домыслы.

Он достал из папки исписанные листы бумаги – план, который до этого показывал Семенову.

– Я тут набросал, что необходимо сделать в первую очередь. Вашего мнения сейчас не спрашиваю, чтобы не превращать совещание в дискуссию. Обсуждать пока нечего. Однако напоминаю, что, по мере накопления информации, ваши идеи и предложения станут строго обязательными. Не стесняемся высказывать любые мысли, какими бы бредовыми они ни казались. В общем, все, как обычно.

Павел отдал часть листов Калинкину и Скорику. Еще часть осталась на столе.