Несломленные

— Нет, пусть Эвелина его себе забирает, раз она его прикормила и следит, дабы он не шастал по чужим квартирам. — Рассудил по справедливости Симеон. Раз девушка даже имя этой образине дала, то пусть и заботится о его сохранности, или сохранности соседей, тут насколько будет сильно воспитание.

— Э…а может, убить эту мерзость и дело с концом? — Предложил Дэн самый легкий вариант и хищно улыбнулся, покосившись на Пушу. Монстрик учуяв подвох, вздыбился и зашипел на человека.

— В принципе, как я понял, наблюдая за ним, он не агрессивный и даже поддаётся дрессировке. Просто я первый на него напал, вот он и разозлился. Еще и из его «норы» выковырял. Вот и получил за это. А ты бы не раздраконился, если бы тебя из собственной квартиры пинкам начали выталкивать, угрожая расправой. — Ответил, поразмыслив Симеон, задумчиво созерцая как жидкое тесто приобретает плотную форму, когда оладушки достаточно подрумянивались, он выкладывал их на тарелку.

— Ум-м…мдэ…но он монстр! — Спохватился Дэн, чуть не согласившись примириться с соседством зубастого недоразумения.

— А мы для него кто? Все в мире относительно. Успокойся, поверь, действительно опасного монстра я бы не пожалел. Я не сентиментальный, просто не хочу проливать кровь там, где можно пойти на компромисс. — Примирительно сказал Симеон и опять оглянулся на Дэна.

Хозяин квартиры увидел потемневшей в глубокой задумчивости взгляд, что-то еще в нем было. Дэну знакомо это выражение, ведь он сам становился перед выбором уничтожить или пощадить. Сегодня беспощадно отнеся к относительно безвредному созданию, а завтра вошел в раж и не заметил, как убил человека. Маньяки тоже с животных начинают свой «творческий» путь.

— Ла-адно! Пусть живет…но подальше от меня! И пусть Эвелина за ним лоток меняет. — Нехотя согласился Дэн, снисходительно махнув рукой. — И путь уже свалит с моего места.

Симеон закончил с жаркой, отставил сковородку, отключил подачу энергии на конфорку, выложил последние оладушки в тарелку, развернулся, подошел к столу, резко кинул:

— Пуша. Место. — Сказано это было спокойно, без нотки агрессии или неприязни, но твердо.

Пуше пришлось подчиниться, он лишь напоследок мстительно стащил с общей тарелки верхний и самый пышный оладь и сполз на пол вновь поменяв форму тела на змееподобную. Он ощущал себя ребенком, у родителей которого появился второй отпрыск и теперь его любят больше, ему достаётся лучшее. Пуша ревниво заворчал. Симеон поставил ему мисочку на полу, полную оладушками, чтобы хоть как-то компенсировать вынужденное изгнание из рая. У Пуши такой расстроенный вид, что Дэну даже захотелось перед ним извиниться. Человек вовремя спохватился и тряхнув головой, торжествующе хмыкнув, непредусмотрительно резко уронил пятую точку на сидушку стула и тот час вскочил с гневным воплем и бойким матом. Оказалось Пуша просто так не хотел сдавать свои позиции и решил напоследок оставить злостному узурпатору шип, заботливо воткнутый сидушку, подобные наросты щедро утыканные по телу Пуши. Дэн злобно сверлил взглядом монстрика, потирая оскорблённое место. Пуша отомщенно хихикнул.

Дэн угрожающе потряс в воздухе кулаком в сторону Пуши, а другой рукой все еще прикрывал пострадавшее место, словно опасался повторного покушения на него. А тут и синяк на животе заныл, тот самый, оставленный метким плевком монстрика головкой молота. Человек был рад, в тот момент, что хоть ребра оказались целы, после такого ощутимого удара. И тут Дэн вспомнил, что и Симеону досталось во время вчерашней ночной охоты. Парень внимательнее присмотрелся к покусанному охотнику и отметил, что тот выглядит весьма бодро и жизнерадостно на зависть владельцу квартиры. Хотя Дэн побывал в ванной, свежее или счастливее ощущать себя парень не стал, поэтому такой контраст с блистательным внешним видом товарища даже вызвал белую зависть. Дэн, присмотревшись повнимательнее заметил, что Симеон старается не напрягать правую руку, хотя она вполне рабочая, только перехваченная уже потемневшим от запекшейся крови бинтом.

Симеон проследил взглядом, куда уставился Дэн и пояснил:

— Не обращай внимания, я уже обработал рану, у меня даже кусок бинта нашелся. А твои повреждения…ой рана как? — и Симеон добродушно улыбнулся про себя радуясь, что оставил в кармане початую упаковку бинта. Как-то дядя имел не осторожность разбить какую-то еще перекочевавшую с двадцатого века хрустальную вазу и полез сам собирать осколки, как результат порезался. Дома как обычно ничего из нужных средств оказания медицинской помощи не нашлось, лишь аптечка каким-то чудом перекочевавшая из конца двадцать первого века. Тогда еще пользовались подобными мед средствами, более того упаковка была не повреждённая временем. Дядя еще так гордился находке, словно обнаружил кости мамонта в кладовке.

— Да я-то норм, мне меньше всего досталось. А твоя рука как? Точно к врачу не надо? — Недоверчиво оглядывая перебинтованную культю поинтересовался Дэн.

— Нет, все в порядке. — Как можно беззаботнее сказал Симеон.