Несобаки у синих гор

– Подальше от родителей, – прибавил он потихоньку. – У них сегодня очередной хипиш по поводу свадьбы, всякие соседки придут, не могу я больше.

А по дороге у него сломалась машина. Нам пришлось выйти на длинной пустой трассе напротив деревянного щита с вечной надписью «Трезвы грушики недорага» и плестись обратно пешком. Тазик с разрубленным колесом остался в муриковой Волге.

А дома меня ждала полная ванна стирки. А у меня только-только зажили мозоли на костяшках пальцев – после прошлой. Мама уже начала стирать и очень обрадовалась моему появлению раньше срока. Стирали вместе. Она рассказывала мне о своем ученике из внутренней Грузии, который никак не мог произнести звук Ы.

– У него такая работа, что мне, признаюсь, неловко его учить: он что-то вроде вышибалы – выселяет арендаторов-неплательщиков из квартир. Наемник. Внешне очень милый парнишка лет тридцати, улыбчивый, но как начнет рассказывать о своей, так сказать, работе, у меня сердце замирает. Спрашивает, например: как правильно говорить – «викинуть человека из квартиры» или «вишвирнуть человека из квартиры»? Я ему говорю: «Правильно будет выселить из квартиры». Он повторяет: «Виселить». Я говорю: «Виселить» – это неадекватная мера. Надо четко произносить звук Ы – вЫселить». И тут он наконец его произнес, причем так жутко: вытянул шею, опустил голову – и исподлобья: «ВЫЫселить!»  Похоже на металлическую отрыжку крокодила. Я прямо сразу представила его на рабочем месте, а раньше никак не могла.

3.04.92

У всех весеннее обострение. Захожу на лекцию – а в меня, как из брандспойта, вопли Алана Тимуровича. Обычно он такой бархатный, вечереющий, обводит нас своими черными глазами, а девочки млеют – не лекции, а коллективный транс. И вдруг:

– Если вы опаздываете на занятия, лучше вообще не приходите! Что это – университет или слет ночных бабочек?

Я выпала обратно в коридор и захлопнула дверь. Потом оглядела себя: что во мне такого уж ночного? Заношенные джинсы? Кеды с узловатыми шнурками?.. Не стала больше нарываться на комплименты, поехала домой, а в автобусе постоянно видела перед собой его лицо: утратившее благородную бледность и какое-то порванное. Стала думать, сколько же ему лет: раньше казалось, не больше 25, но, возможно, все 30.

После обеда пришла в будку, пожаловалась Карине…

– Да, нелегко в деревне летом, – без эмоций отозвалась она, – пристает говно к штиблетам. Выйдешь в поле, сядешь срать – далеко тебя видать…

– Ну, спасибо.

Она пыталась подкрасить брови одним из этих польских карандашей, что мы продаем, но у нее не получалось.

– Слушай, а вот как ты думаешь, зачем эти карандаши для бровей делают настолько длинными? – спрашивает она раздраженно.

– Ну, чтобы надолго хватило.

– Нет, ты посмотри: я сажусь перед зеркалом, начинаю краситься – и карандаш просто не влезает между моим глазом и зеркалом, приходится отодвигаться так далеко, что вообще не видно свое отражение! Я лично думаю, что это заговор короткоруких.

– В смысле?

– Карандаши для бровей изготовлены по проекту короткорукой девушки. Она не может своей короткой рукой достать до бровей, вот и придумала удлиненный карандаш.

Внезапно нагрянули Мурик, Мексиканец и Виталик. Начался бардак: Виталик наступил мне на юбку, испачкал ее каким-то коричневым мазутом (надеюсь), я наорала на него, стала чиститься носовым платком, а Тимур подставил мне свою ногу: мол, почисть заодно, я и на него наорала да еще швырнула грязным платком. Тогда он взял его: ладно, я сам почищу, – задрал штанину и начал тереть себе ляжку.

– Вай! – ужаснулась Карина. – Тебе пора подстричь ноги, а то скоро волосы сквозь штаны прорастут.

– Покажь, покажь, – полезли Виталик с Муратом.

Тут в будку вломилось старшее поколение – мастера-сапожники Рубен и Толик – и все они стали задирать брючины и сравнивать, у кого гуще и длиннее шерсть! Карина озверела и погнала гостей вон:

–– Валите вон в парикмахерскую!

Пацаны и дядьки вымелись, оглашая округу молодецким ржанием, а их сменила Диана с участковым милиционером, который намедни приходил инспектировать нашу будку, и на досмотр были вызваны все сотрудники, даже Диана, у которой отпуск. Сегодня он явился прямо другим человеком: светился, как лампочка, и стукался о предметы, потому что глаза его были примагничены к бамперу главной подозреваемой. Они проверяли новую милицейскую рацию. В один телефон щебетала Диана, в другой – участковый. Она заставляла его занимать разные диспозиции: в магазине «Молочные продукты», на другой стороне дороги, в подъезде ближайшей девятиэтажки, даже погнала на следующую остановку возле универсама – и он ничего, пошел с удовольствием.

Вот бы мне так управлять мужчинами. По рации и без. Где этому учат?

15.04.92