Несостоявшееся убийство

— Конечно, но почему-то, не знаю, как объяснить, у меня было предчувствие, что тут я найду нечто большее.

— Что?

— Не знаю.

Все стали собираться и медленно подтягиваться к дороге, где ожидали машины. Александр один не хотел покидать место происшествия, обходя злополучное дерево снова и снова. Наконец и он, смирившись, рассекая большой палкой высокую траву перед собой, направился к шоссе.

Уже почти выйдя из зарослей на дорогу, Александр увидел в траве кусок белой материи с разноцветной вышивкой у края. Он осторожно раздвинул ногой траву и палкой подцепил тряпку. Кусок материи оказался обычным носовым платком, необычным было лишь то, что в уголке было вышито разноцветными нитками что-то вроде геральдического герба.

На всякий случай он сунул платок в боковой карман. Хоть и далеко от места преступления. а вдруг?

— Ты что-то нашёл? — подскочил к Александру Журавлёв.

— Носовой платок, — не в состоянии шутить, напрямую ответил Аверьянов.

— Поздравляю, ты уже придорожный мусор собираешь, — съязвил Журавлёв.

Александр отмахнулся от назойливого журналиста и направился к машине. Когда все расселись по местам, милицейский кортеж двинулся в обратном направлении.

В отделе Аверьянова ждала неожиданная новость.

— Александр Иванович, звонили из больницы. Там крутилась вокруг ребёнка подозрительная парочка, мы туда наряд направили, — сообщил дежурный, как только Аверьянов зашёл в дежурную часть.

— Когда?

— Примерно час назад.

— Почему мне сразу не позвонили?

— Не волнуйся. Там опера справятся. Задержат и доставят эту сладкую парочку в лучшем виде.

— Кто поехал?

— Юрка Хлебников со своей бандой.

— Я к себе, как только ребята вернутся, дай мне знать, — распорядился Александр.

— Само собой.

Аверьянов отправился к себе в кабинет.

Слышавший сообщение дежурного о появлении в больнице подозрительных людей, Журавлёв решил остаться в милиции до выяснения всех обстоятельств и направился за следователем.

— Не прогонишь.

— Садись, будет с кем поболтать.

— Я решил дождаться, может, привезут родителей мальчугана.

— Я так не думаю, но всё может быть.

— Может, повезёт.

В кабинет бесцеремонно вошёл высокий молодой человек лет тридцати, одетый в светлую короткую куртку, из-под которой виднелась рукоятка пистолета. Это был оперативный работник Юрий Хлебников.

— Саня, — обратился вошедший к следователю, — мы только что в больнице задержали парня с девкой. Я немного с ними в дороге побеседовал. По-моему они не при делах. Ты сам с ними поговори. Я их пока в обезьянник поместил. Пусть посидят, может, разговорчивее станут.

— Что они там делали?

— Они говорят, искали своего приятеля. Он якобы в этой больнице работает, и по ошибке попали в палату к пострадавшему мальчику.

— Чушь какая-то.

— Похоже, они хотели ширнуться, а друг, которого они искали, снабжает их дурью. Вот они и шарились по больнице.

— Они что, обкуренные?

— Нет, но их немного ломает. Так что с ними реально говорить нужно только сейчас, а то их знатно может заколбасить.

— Тогда веди, по одному, — развёл руками Александр. — Как думаешь, с кого лучше начать?

— Давайте начнём с девушки, — предложил Журавлёв.

— Давай девушку, — согласился Александр.

— Как хотите, но девка упёртая.

— Ничего, не таких разваливали.

— Девку так девку.

Хлебников покинул кабинет следователя, отправившись за задержанными.

Через минуту он вернулся, ведя за руку молодую девушку. Грязные и нечёсаные волосы девицы свисали вниз, закрывая лицо. Одета она была в потёртые и выцветшие от времени джинсы и кожаную куртку с множеством заклёпок.

Девушке, как и предупреждал оперативник, действительно было плохо. Её немного трясло.

Хлебников провёл её в кабинет и небрежно, резким движением усадил задержанную на стул. После чего он приподнял голову девушки и освободил лицо от волос, зачесав на затылок. Туманный взор девушки ещё больше убедил присутствующих, что задержанная наркоманка и её сильно ломает. Перекошенное лицо девушки было ужасно.

Не дождавшись, пока с ней начнут разговор, девушка бросилась к столу, за которым сидел Аверьянов, и, упав на колени, закричала:

— Помогите! Мне плохо! Сделайте что-нибудь!

Её вопли не испугали Аверьянова, но он машинально отпрянул от стола, едва не сломав стул, на котором сидел. Цепкие руки девушки тянулись к нему, а её полное ненависти лицо приняло ещё более свирепое выражение.

На помощь пришёл Хлебников. Он ухватил девушку за шею, сжав её с такой силой, что задержанная вскрикнула от боли, и, повинуясь оперативнику, встала с колен и вновь села на стул.

Как только Хлебников отпустил шею девушки, она упала на пол, и, хрипя, стала биться в конвульсиях, обречённо протягивая в сторону Аверьянова руку и что-то несвязно бормоча себе под нос.

— Я же говорил, что у них страшная ломка.

— Как вы их везли?

— Поначалу держались, а сейчас, видно, стало совсем плохо.

— Может, им уколоться дать, — предложил Журавлёв.

— Ага, у нас тут запасы наркоты, — съязвил Хлебников. — Будем всех наркоманов собирать и спасать от ломки.