Несостоявшийся русский царь Карл Филипп, или Шведская интрига Смутного времени

Обеим сторонам предстояло выдержать еще одно важное протокольное испытание: одновременно войти в залу для переговоров. Но как это сделать в крестьянской избе с единственной узкой дверью, где лежал еще не оправившийся от плеврита английский посредник? Меррик нашел выход из положения, распорядившись прорубить в доме вторую дверь. Слуги распахнули двери, англичанин дал сигнал, и обе делегации вступили в помещение — каждая через собственный вход.

Тяжкая торговля началась снова, точно не было многих съездов в Дидерине. Русские хотели получить все свои земли назад сразу, ничего не оставляя в залог, а платить за это собирались сущую малость. «Поверьте душам нашим, что договорим и укрепим, то государь все по нашему закреплению сделает и закрепит, а деньги или иную казну за городы емлите, а городы государевы очистите и отдайте все», — упорно твердили посланные великого князя, призывая своих партнеров к пониманию ситуации. Конечно, и датчане оставляли в заклад шведские города, но у этих двух народов одна вера и один язык, а православные жители закладных городов начнут на себя руки накладывать.

От предложенных русскими 20 тысяч рублей за города шведы с презрением отказались, заявив, что такие деньги шведский король тратит за один вечер. Московиты на это отвечали следующим образом: «А что говорите: столько денег выдеть у короля вашего на пиру в один вечер, — как король ваш захочет, так и делает, только чаем, того несостоитца, что по дватцать тысяч на пирех выводити на всякий день: скоро так государю вашему и все свое государство пропировать». Но шведы в обиду своего монарха не дали и возражали с не меньшей язвительностью.

Диалог шел в том же духе, что и два десятка лет назад, при заключении Тявзинского мира, когда кексгольмский воевода Ларс Торстенссон срезал русских неприятным для них сравнением, заявив, что шведские господа «пребывают в своих прекрасных каменных домах и великолепных дворцах, и пьют вино и другие изысканные напитки. Руссие же воеводы сидят в своих дымных норах, наливаясь водой и квасом».

Вновь спор зашел о титулах монархов, что едва не привело к срыву переговоров. Шведы встали из-за стола и объявили, что снова будут воевать. Представители великого князя, зная о трудностях Густава Адольфа с вербовкой войска, отвечали ядовито: мол, пусть война. У нашего государя рати не наемные, всегда готовы. Впрочем, резкость и той и другой сторон была показной: на этот раз и шведы, и русские твердо решили подписать мир, каждый раз возвращаясь для продолжения споров в избу английского посредника.

Наконец 27 февраля 1617 года государственное дело пришло к благополучному концу. Послы договорились об условиях мирного договора.

Швеция и Россия торжественно обещали, что все ссоры, происшедшие между двумя государствами от Тявзинского до Столбовского мира, предаются вечному забвению. Новгород, Старая Русса, Порхов, Ладога, Гдов с уездами, а также Сумерская волость (ныне Сланцевский район Ленинградской области) возвращаются России. Ивангород, Ям, Копорье, а также Поневье и Орешек с уездом переходят в шведское владение. Северо-Западное Приладожье с городом Корела (Кексгольм) с уездом также отходят Швеции. Россия выплачивает Швеции контрибуцию в размере 20 тысяч рублей серебряной монетой.

Особенно упорные споры шли о жителях передаваемых Швеции русских территорий. Короне нужны были рабочие руки. Малонаселенная Швеция не могла заполнить переселенцами приобретенные города и деревни, несмотря на развернутую в стране вербовочную кампанию. «И свейские послы почали сердитовать: что де им в пустых городах, только людей выпустить и оставить одни стены», — сообщали в своем отчете о ходе переговоров по этому пункту русские послы.

Наконец договорились о компромиссе. Крестьян и сельских священников, без которых землепашцев на месте не удержать, великий князь навечно отдавал Швеции. Прочие люди — монахи, дворяне и вольные городские жители — могут сами выбирать, где они хотят жить. На раздумье им давались две недели, в течение этого срока шведы обязались бить в набат и дуть в трубы, чтобы никто не забыл о возможности переселения. Затем все русские становились шведами, и великий князь был обязан выдавать назад беглецов, под угрозой новой войны.

Местом заключения соглашения о границе стал специально построенный мост на пограничной реке Лавуе, впадающей в Ладогу, посреди которого 27 сентября 1617 года встретились русские и шведские уполномоченные.