Несовершенный

Не могу устоять перед ним, поэтому киваю головой, и его улыбка становится шире, наполняя меня теплом. Я никогда не смогу насытиться им и тем, что он заставляет меня чувствовать.

Беру самый верхний конверт из сегодняшней почты, пока Мейсон направляется к холодильнику. Конверт легко рвется, и из него выскальзывает написанное от руки письмо.

Я морщу лоб, пока разворачиваю толстый кремовый пергамент. Кто посылает такое письмо в обычном конверте? Прежде чем прочитать его, еще раз осматриваю конверт. На нем только мое имя.

Дорогая Джулия!

Мне больно говорить тебе об этом, но не могу смотреть издалека, как ты попадаешь в ловушку. Твоего мужа убили. Я знаю, что эта новость шокирует тебя, но у меня есть доказательства. Ты можешь мне не верить, но я молю, поверь мне. Мейсон Тэтчер убил его. Не доверяй ему. Не давай ему понять, что ты знаешь. Если он узнает, ты будешь в опасности.

У меня кровь стынет в жилах, пока я стою у стойки, сердце бешено бьется. Там написано что-то еще, но я уже не могу прочесть. По моему телу пробегает дрожь, и все начинает расплываться перед глазами.

Это не может быть правдой. Невозможно. Но мои пальцы дрожат, а взгляд перемещается с письма на обвиняемого, стоящего всего в нескольких футах от меня.

Я не отрываю глаз от спины Мейсона, пока он роется в холодильнике, а затем возвращаюсь к бумаге.

Сердце готово вырваться из груди.

Убит. Джейс не был убит. Я отрицаю этот факт, судорожно сглатывая. Перечитываю письмо, моргая и пытаясь понять, что там написано. Мои губы шевелятся в такт словам, я не могу дышать, не могу сосредоточиться. Кажется, они сливаются в облако недоверия. Я словно теряю зрение, и у меня чертовски кружится голова.

Медленно отступаю, отталкиваясь от острова и позволяя ножкам табурета царапнуть плитку. Мейсон поднимает глаза на шум, я еле держусь на ногах, когда хватаюсь за табурет, бумага шуршит в руке, босые ноги ощущают холодный пол.

Я в отрицании качаю головой. Это неправда. Все это неправда. Это просто не может быть правдой.

— Джулс?

В голосе Мейсона слышится беспокойство и что-то еще. То, чего я никогда раньше не замечала, но теперь я это слышу. Я вижу это на его лице, когда я едва дышу и смотрю на него снизу вверх.

— Это…

Не могу заставить себя признаться в том, что я только что прочитала. Это ложь. Написанное должно быть ложью. Какая это жестокая ложь. Но действия Мейсона сбивают меня с толку.

Он осторожно ставит бутылку пива на стойку, расправляет плечи, все веселье исчезает с его лица, и словно кто-то другой появляется на его месте.

— Мейсон, — я с трудом выговариваю его имя.

— В чем дело? — спрашивает он таким угрожающим тоном, что страх начинает окутывать меня своими щупальцами. Нет. Я качаю головой.

— Мейсон, нет, — говорю я срывающимся голосом, в горле все пересохло.

Он ничего не сделал. Он даже не знал Джейса. Это не по-настоящему. Крепче сжимаю табурет, изо всех сил стараясь отреагировать. Это просто кошмар. Должно быть.

Я разрываюсь между потребностью бежать куда-нибудь, где я могу думать, и потребностью знать правду. Мне нужна правда. Больше никакой лжи, никаких секретов.

Он обещал.

Он любит меня.

Есть только один путь.

— Ты сделал это?

Слова срываются с моих губ, и в одно мгновение все встает на свои места. Как будто он прекрасно понимает, о чем я говорю. Как будто он ждал этого вопроса.

Нет. Мое тело превращается в лед, я забываю, как дышать. Не могу поверить, что это происходит на самом деле. Это не может быть правдой.

Мейсон делает шаг вперед, огибает остров, и это приводит меня в чувство.

В голове раздается сигнал бежать, естественный инстинкт, который берет верх. Табурет тяжело падает, грохнувшись на кафельный пол, когда я отрываюсь от него, но Мейсон оказывается быстрее, хватая меня за талию и заставляя дернуться назад. Я кричу от страха, и он отпускает меня, только для того, чтобы я упала на пол. Его крупная фигура возвышается надо мной, руки подняты, как будто он приближается к дикому животному. Я чувствую, что сейчас я такая и есть. Мои глаза широко распахнуты, сердце колотится в груди. Тук, тук, тук.

— Сделал что? — спрашивает он, его глаза сужены и наполнены холодностью, которой я раньше не видела. Это не тот человек, которого я знаю.

Моя нижняя губа дрожит, силы покидают тело, когда я впитываю в себя грубую правду.

— Ты убил моего мужа?

Продолжение следует