Неспособность любить

По дороге Лиза молчала, и он молчал тоже. Жизнь изменилась сразу и кардинально, и сейчас ему не верилось, что еще неделю назад он был совершенно свободным человеком. Даже несмотря на папину болезнь. Врачи утверждали, что все будет хорошо, и он старался этому верить. С папой все будет хорошо, родители будут звонить ему раз в несколько дней, как и раньше, он будет много и с удовольствием работать, а в свободное время встречаться с Настей или пить пиво с приятелями и понимать, что впереди еще вся жизнь.

Но теперь он не был свободным, пока Лиза шаркает ногами, как старуха.

Чувство называлось долгом. Федор его никак не называл, только понимал, что бросить Сашкину жену не сможет. По крайней мере, пока она не переживет свое горе.

Кабинет оказался крошечной двухкомнатной квартиркой с кушеткой, какими-то приборами на тумбочке и двумя письменными столами. Один Сашин – докторский, другой для медсестры, догадался Федор. На каждом столе лежало по ноутбуку.

Федор обвел глазами стены, на стенах висели календари и пейзажи-фотографии. Наверняка медсестра постаралась, приукрасила помещение, Саша вряд ли стал бы с этим возиться. Календари и фотографии Федор снимать не стал.

Лиза сразу схватила оба компьютера, прижала к себе, как будто все остальное ее не интересовало.

– Подожди, – остановил ее Федор. – Положи компы, давай уж все отсюда увезем.

Мусорные мешки он нашел на кухне. Мешки были небольшие, но крепкие, с завязками.

Он положил в мешок приборы с тумбочки, в другой мешок сунул содержимое ящиков Сашиного стола, в третий – содержимое стола медсестры. У медсестры имущества было мало, только косметичка и круглое зеркало с треснутой рамкой. У брата стол оказался завален лекарствами.

Лиза опять прижала к себе оба ноутбука, словно боясь выпустить из рук.

– Дай мне. – Он осторожно отнял у нее компьютеры. – Уронишь еще.

Она неохотно разжала руки, постояла, обняв себя за плечи.

Он не сможет ее бросить, пока она обнимает себя за плечи, словно не понимая, где и зачем находится.

В машине Лиза опять прижала к себе ноутбук, но на этот раз только один, Сашин. Второй остался лежать на заднем сиденье.

Вцепилась в ноутбук, как будто от него зависела чья-то жизнь.

– Ты собиралась позвонить медсестре, – напомнил Федор, просто чтобы что-то сказать. – Позвонила?

– Она еще не приехала, наверное. Телефон не отвечает, – неохотно разжала губы Лиза.

– Может, тебя к родителям отвезти? – предложил он.

– Нет. Ты не беспокойся, Федор, со мной все в порядке.

Что еще предложить, он не знал. Отнес в кладовку вещи из машины, потоптался, предложил сходить за продуктами. Лиза от помощи отказалась, заверила, что еда у нее есть, и он уехал.

Компьютер медсестры, забытый на заднем сиденье, Федор обнаружил, только припарковавшись у собственного дома. Оставить его в машине не рискнул и отнес домой.

Едва ли что-то можно было изменить, но он потом долго не мог себе простить, что не проявил настойчивости и не выяснил у Лизы все, что могло иметь отношение к Сашиной смерти.

О том, чтобы разместить все имущество Кирилла в машине Данилы, не могло быть и речи. Помимо одежды, постельного белья и массы мелочей, была еще посуда, книги. Какую-то посуду им дарили, какую-то покупала еще Ника. Новой не прибавилось.

Женских вещей в квартире было мало, но они были: махровый халат в ванной, тапочки в прихожей, щетка для волос на полочке в ванной. Наверное, еще зубная щетка, потому что щеток в белом стаканчике было две. Стаканчик тоже когда-то покупала Ника, и стоил он дорого. Так дорого, что она даже не сразу решилась его купить.

– Надо грузовое такси вызывать, – решил Данила, доставая телефон.

Хорошо, что он вызвался ей помочь, одна Ника точно не справилась бы.

Пока ждали такси и грузчиков, Ника достала большой чемодан, начала складывать в него одежду бывшего мужа. Прикасаться к одежде было неприятно, как будто она хозяйничала сейчас в чужой квартире без ведома хозяев. Впрочем, так оно и было.

– Мне было жалко, что вы разошлись, – неожиданно сказал Данила.

Он тоже не сидел без дела, связывал книги в стопки. Повезло, у Кирилла нашелся моток веревки.

Ника не ответила. Ей тоже когда-то было очень жалко, что они с Кириллом разошлись.

– С тобой он добрее был, – не отставал Данила. – Это все заметили, и я, и Сашка. Без тебя у него шутки злее стали. Ты на него хорошо влияла, по-доброму.

Ника опять промолчала. У Кирилла и при ней были злые шутки. Например, знал, что Лиза ревнует Сашу, хотя она старалась этого не показывать, и не упускал случая поддеть жену друга. Что-то часто муженька дома по вечерам не бывает, а, Лиза? Кирилл смеялся, ему было весело. Саша работал много, ездил к больным и по вечерам, и даже ночью.

«Перестань, – просила мужа Ника. – Они хорошая пара и любят друг друга».

Лиза в таких случаях бледнела и едва сдерживала слезы, и Нике было ее очень жалко.

Себя надо было жалеть, а не Лизу. У Лизы все было хорошо.

Правда, у Лизы сейчас все плохо.

– Ты давно женился? – Разговор как-то надо было поддерживать, и ничего лучшего Ника спросить не догадалась.

– Давно.

– У тебя очень хорошая жена.

– Мне тоже так кажется.