Несущие смерть

В какой-то момент он забыл, что общался с совершенно незнакомым человеком, похитившим его и державшим в заточении целый месяц. Хотелось выговориться, вылить всё накопившееся внутри и наплевать, кто рядом, поэтому он продолжил. Так прошло два часа. Обратив внимание на время, Саша вспомнил о наложенной шине. Её необходимо на некоторое время снять, позволив кровотоку ноги восстановиться. Помимо этого, он хотел взглянуть на рану, стараясь понять, всё ли с ней в порядке, несмотря на то, что в этом он почти ничего не понимал, лишь несколько раз наблюдал за действиями знакомых хирургов и много читал. Главное, чтобы она не начала гноиться, не возникло анаэробной инфекции, сепсиса, шока, повторного кровотечения и других проблем. Казалось, Саша вспомнил всё, что только мог запомнить, без перерыва проматывая диагнозы в голове, стараясь ничего не забыть и не упустить.

— Как ты себя чувствуешь? — осматривал он рану, следовавшую зашить для лучшего эффекта.

— Болит, но терпимо, — довольно бодро ответил Кабано, продолжив практически неподвижно лежать.

— Точно? — переспросил Саша. — Ни тошноты, ни ухудшения самочувствия, ни температуры, ни озноба…

— Всё нормально, — остановил Цезарь. — Я в порядке.

— Хорошо, — успокоился юноша, отыскав в аптечке все необходимые материалы для наложения швов. — Но я всё равно должен зашить.

— Не нужно, — поторопился отказаться он.

— Кровотечение может возобновиться, — объяснил Саша, готовясь, второй раз в жизни сделать это, ведь впервые он опробовал свои теоретические навыки на трупе бомжа в больнице. Именно там он воспользовался случаем, ведь при первой помощи, когда Диме требовалось зашить раны, юноша ничего не мог сделать, даже не представляя, как это сделать. — Ты можешь умереть.

— Не понимаю, зачем ты это делаешь? — задался вопросом Кабано. — Я не тот, кого можно простить.

— Кто сказал, что я простил?

— Тогда, зачем? — оставался в недоумении он.

— Я хочу помочь. Можешь в это поверить?

— С трудом.

— Наверное, ради твоей семьи. Думаю, они хотят увидеть тебя снова и, если ты погибнешь, я не прощу себе их смерти, потому что, бьюсь об заклад, та же участь ожидает и их.

— Спасибо, — вновь поблагодарил Кабано. — Я твой должник.

— Два года назад я уже ответил на похожий вопрос. Скажу то же, что и тогда: поблагодаришь, когда будешь жив. А пока рано. Лучше помолчи.

Саша наложил простой узловой шов, проникнув в кожу режущей иглой. Прокол представлял собой треугольник, основание которого обращено к ране. Такая форма лучше удерживала нить. Этот способ распространён в современной медицине, хотя юноша совсем не был уверен, правильно ли подобрал его для шитья довольно опасной раны. Что угодно могло произойти в дальнейшем, вплоть до летального исхода вследствие заражения крови, но это должно было быть сделано, так как шину нельзя оставлять длительное время во избежание осложнений, а кровотечение могло возобновиться в самый неподходящий момент.

Во время недлительного хирургического вмешательства, Кабано геройски вытерпел полученную боль. Наблюдая за ним, Саша поразился выдержке, так как представил себя на его месте и покрылся испариной от страха, зная, что сам бы такого не выдержал. И пока время шло, он продолжил не сводить с него глаз, даже не понимая, почему. Он испытывал противоречивые эмоции, ставил себя на его место и понимал, что, несмотря на все слова, не смог бы похитить кого-то ради спасения жизни семьи и своей собственной. Он бы, скорее, умер, нежели пошёл на такое и дело не в том, что Саша не хотел бы сделать что-то необдуманное, опасное, а главное необходимое. Он бы просто испугался и не смог бы пересилить себя, как бы не старался. Поэтому, одно это заставило уважать Цезаря, не обращая на всё остальное.

— Что будет дальше? — спросил Кабано, когда молчание надоело обоим.

— Завтра будет завтра, — устало пробормотал он, медленно закрыв глаза.

— Я серьёзно! — настоял на своём он.

— Хочешь знать, сдам я тебя полиции или нет? — в ответ послышалось лишь молчание. — Не знаю, — задумался Саша, зевнув. — Я совсем не поклонник похищений. Это преступление, и оно грозит появлению многочисленных психологических и психических расстройств. Они опасны и могут проявиться не сразу, мешая в дальнейшем нормальной жизни, — начал он, что не было хорошо для лежавшего перед ним похитителя, терявшего надежду на спасение семьи. — Но в то же время, — продолжил раздумывать юноша, подбирая необходимые слова, в которые сам должен поверить, — я не тот, кто захочет сделать всё от меня зависящее, чтобы наказать того, кто идёт на преступление, не имея иного выбора. Знаю, я идиот, каких мало, если так говорю с искренней уверенностью, но я не могу причинить вред твоей семье. Более того, выбравшись отсюда, я помогу тебе. Если есть хоть один шанс на лечение рака, то я им воспользуюсь.

— Правда? — не поверил своему счастью Кабано.