Несущие смерть

Начало трясти. Признание Давида в любви своему парню мучило его, оно прозвучало так искренне и с таким неповторимым чувством, что захотелось закричать так громко и так одержимо, чтобы хоть кто-нибудь обратил внимание и понял, как ему тяжело, как больно. Может, если бы одна живая душа заметила это и помогла, Стас смог бы прекратить делать то, что начал, но главное, смог бы найти частичку собственного счастья, но вместо этого, он прошёл по многолюдной улице со слезами на глазах и сильнейшей головной болью, не умолкавшей ни на мгновение. Не выдержав того, что прохожие поглядывали на него, словно на сумасшедшего, сбежавшего из психиатрической больницы, когда Стас непрерывно вскрикивал и приставлял руки к голове, тем самым пытаясь облегчить боль, он скрылся во дворах. Отыскав тихое местечко, он сел на груду деревянного мусора, оставленного здесь кем-то из жильцов близлежащих домов, обхватил голову руками, опустив её к коленям и закричал, уже не обратив внимания, что кто-то мог быть рядом.

— Молодой человек, у вас всё хорошо? — услышал он посторонний голос. Стас поднял взгляд вверх в надежде на помощь от того, кому не безразличен посторонний человек, но как только увидел бродягу в рванье, с длинной бородой и жутким запахом, похожим на тот, что раздражал в автобусе, он лишь вышел из себя, поняв, что нужен лишь тем, кто ему омерзителен. Не контролируя озлобленность, он быстро расстегнул куртку и, сверкнув остриём кухонного ножа в глазах бедняги, вонзил его с молниеносной силой в живот, рукой прикрыв тому рот.

— Не представляешь, как я мечтал это сделать и на этот раз не промахнулся, — прошептал Стас, испытав необъяснимое удовольствие от сделанного, чего не смог продемонстрировать Давиду часом ранее. — Думаю, мне стало легче. Спасибо.

Вытащив нож и наблюдая за упавшим телом бомжа, Стас достал из кармана платок и вытер лезвие, сделав его снова сверкавшим и чистым. Убедившись, что кроме следов на снегу ничего не осталось и волноваться не о чем, он скрыл тело деревянными обломками и вернулся другим путём на оживлённую улицу. Подождал автобуса, на котором позже добрался к дому, не прекращая испытывать долгожданное облегчение, лёгкость и свободу, считая, что поездка, несмотря на всё, удалась…

Саша открыл глаза. В окно светило солнце, от которого уже успел отвыкнуть, но был рад ему, хотя в любой другой момент реакция была бы другой. Он не заметил, как ночной разговор закончился и наступил долгожданный сон, после которого не наступил один из тех дней, когда надежды на что-то лучшее не осталось. В один день всё изменилось, и фортуна сменила направление, повернувшись приятной стороной, поэтому Саша позволил себе улыбнуться и потянуться, подняв обе руки одновременно вверх, но как только лёгкая зарядка окончилась, взгляд устремился на Кабано, лежавшего с полуоткрытыми глазами. Отбросив приятные мысли в сторону, юноша осмотрел его. Гипертония, высокая температура, серьёзное вздутие в области раны не говорили ни о чём хорошем. Требовался специалист, больница и как можно быстрее. В спешке обдумав следующий шаг, Саша, принялся укутывать Цезаря в тёплые вещи, применив для этого все подручные вещи, в том числе и бумагу. В гараже стояли санки, идеально подошедшие для перевозки больного. Сильно волнуясь, юноша уложил на них парня, схватил карту, большинство пометок на которой были на испанском, и отправился в путь. Дав себе слово, что не позволит Кабано умереть, он попытался выполнить обещание, поэтому сделал всё, что в его силах, а мысль о том, что подобного ему ещё не приходилось делать, только подтолкнула вперёд, ведь будет о чём вспомнить в будущем, когда подобные выходки уже не сможет повторить…