Несущий свет

— Я тот самый ангел, что кружил над местом боя твоего наставника и демоницы Немезии. Я наблюдатель — Я впустил их в этот мир, когда пророчества сбылись. Мой долг не допустить нарушения Закона, после того, как Мессия отстоял этот пласт Мира. А вот у архангела Михаила, как мне кажется, иные планы.

— Ангелы, демоны… архангелы — я вот считала это всё бреднями! Кто такой Анхель, что все ваши пласты против него?!

— Вера, если ты не скажешь, где он — то ты подвергаешь опасности не только его жизнь. Михаил силён, очень силён. То, что прорвалось из твоего наставника, лишь десятая часть былой одушевлённой мощи — Михаил не слабее. Они снесут город, пока будут сражаться, и концом станет гибель Анхеля. — Азраил не пугал — он говорил ровно то, что действительно будет, если он не опередит Михаила.

Зверь отвела глаза — уж больно тяжёл взор ангела. И откуда он знает её имя? Тот поднялся и развернулся, крыльями он сделал в пыли две дуги, попутно задев вылетевшую раму, так, что та сдвинулась к стене. Дверь шкафа с тихим скрипом приоткрылась. Взгляд Звери скользнул в сторону шкафа и упёрся в стоящий около самой двери, словно зонт, меч Анхеля.

— Они ушли без оружия. — Произнесла она. Азраил резко развернулся, сгребая крыльями бетонную крошку и иной мусор. Проследив взгляд девушки, он подошёл к шкафу, отворил дверь и схватил меч Анхеля. Восторженный взгляд резко сменился на озабоченный.

— Где он?! — Повысил голос впервые за своё присутствие ангел.

— Они ушли за телом Марлы, по проспекту — не должны были уйти далеко.

Ангел кивнул, развернулся и в несколько шагов оказался у проломленной стены. Не останавливаясь, он сиганул во тьму, снаружи послышались хлопки крыльев, которые быстро удалялись.

Зверь так и сидела на полу, прижавшись к стене и обхватив себя руками. Всё, что сегодня произошло, было явным перебором для неё. Даже не припомнить всего, что случилось за последние шесть-семь часов. Хотя это, наверное, к лучшему. Главное, что сейчас заботило её — это правду ли сказал ей ангел. В свете последних событий слова её матери о том, что ангелы хорошие, были под большим сомнением. По крайней мере, Немезия, которую Азраил назвал демоницей — была, как и положено демонам — плохой.

Голова кругом. Ангелы и демоны существуют. В придачу ко всему Азраил назвал «некоего» архангела Михаила — довольно популярную личность в христианстве. Да и Азраил не менее известен, но только в исламе. Кажется, их версия про проторелигию оказалась до ужаса верной. Только, видимо, это была не религия, а история.

В квартиру подул ветер, занося внутрь снег. Зверь закрыла лицо ладонями — ещё и квартира в придачу уничтожена, и без глобального ремонта тут теперь не пожить нормально. Она резко выдохнула и поднялась. Где-то в коридоре были залежи тех самых плащ-палаток из «шестёрки». Надо хоть дыру как-то прикрыть — холодно же. Одно радует — ангел вошёл до того ювелирно неаккуратно, что не задел отопление. Иначе бы тут уже был потоп, прибежали бы бешеные соседи снизу… хотя вообще-то странно, что они не явились, когда тут стена рухнула.

* * *

Грудь сводило от холодного воздуха, но троица решительно бежала в сторону того места, где погибла Марла. Иногда они переходили на пеший шаг, но и он был достаточно быстр. Время близилось к семи утра, а значит, люди скоро начнут выходить на работу и по иным делам. На руку играло то, что наступивший день выходной, и многие должны бы ещё только недавно лечь в кровати. Хотя учитывая то, что Немезия привела за собой чуть ли не весь город, даже странно, что все собравшиеся уже рассосались из этого района. Приятным оставалось то, что пока что им почти не попадались люди. Редкие автомобили проезжали с не выспавшимися водителями внутри, которые вряд ли обратят внимание на изуродованное тело девушки, которое ещё и снегом присыпало.

До места оставалось не более трёх кварталов. Мороз, усилившийся к утру, изматывал хуже, чем что-либо. Даже Анхель выбивался из ритма и начинал хватать холодный воздух ртом. Ночка выдалась насыщенной и утомительной, а марш-бросок был, очевидно, финальной точкой, после которой Анхель решил уйти в «отпуск». Куда угодно, только бы ничего не делать хотя бы пару месяцев. Быть Мессией оказалось сложно.

Рядом сквозь шарфы и воротники громко дышали Вихрь и Шекспир. Последний порой что-то бормотал, но никакой смысловой нагрузки за этим бормотанием не числилось. У него это было обычное дело — что-то невнятно тараторить под нос, особенно, если чем-то недоволен. Вихрь же оставался извечно спокоен, хотя дышал тоже тяжело и сбивчиво. Замотав лицо шарфом, оставив только глаза, он выглядел, как бандит из вестерна. На поверхности шарфа от дыхания уже образовался приличный иней, что придавало «маске» колорит.