Артур Конан Дойл

Несвоевременное усердие

Отучилась эта история в самый разгар магдизма. Подобно страшному наводнению, магдизм, начав свое движение от Больших Озер и Дарфура, докатил свои волны до пределов Египта. Многие надеялись на то, что сила удара уже ослаблена, но, на самом деле, движение было во всей силе.

В самом начале натиск магдизма был ужасен. Этот натиск поглотил армию Гордона, и покатился вниз по Нилу, вслед за отступавшими британскими войсками. Влияние магдизма захватывало теперь огромную территорию. Его передовые отряды заходили теперь далеко на север, вплоть до Ассуана.

Мало того, волна магдизма начала разливаться в восточном и западном направлениях — в Абиссинии и Центральной Африке. Удар, направленный на Египет, вследствие этого был несколько ослаблен.

Переходное состояние длилось затем целые десять лет. Наши пограничные отряды все это время сторожили за тем, что делается там, за теми далекими голубыми горами Донголы.

Эти горы тонули в лиловом тумане. Чудный восхитительный вид! Но что делалось там, за горами?

Там царствовали убийство и ужас.

Находились время от времени смельчаки, пытавшиеся проникнуть за эти окутанные фиолетовой дымкой горы. Эти люди пускались в путь ради наживы, соблазненные рассказами о богатствах таинственной страны. Но никто из этих смельчаков не вернулся назад.

Однажды только удалось добраться до наших передовых постов одному египтянину. Он оказался страшно изуродованным. Другой раз нам удалось оказать помощь вернувшейся из-за гор гречанке. Эта женщина казалась безумной от жажды и ужаса.

Только этих двух людей и отдала нам страшная страна мрака.

Иногда, на рассвете, далекие туманы, окутывавшие горы, окрашивались в ярко-красный цвет. Горы тогда становились черными. Виднеясь здесь и там, в этом багряном пространстве, они казались какими-то зловещими островами в море крови.

Что-то угрюмое, страшное, символическое было в этой картине, когда вы созерцали ее, стоя на горных укреплениях Уэди-Хальфы.

Десять лет шла молчаливая работа в Каире, и, наконец, приготовления были закончены. Час настал. Цивилизация была готова теперь двигаться к югу. Согласно своему обыкновению цивилизация отправлялась в этот путь вооруженная с головы до ног.

Все было готово до седел и верблюдов включительно, и, однако, об этих приготовлениях никто не догадывался. Неконституционная форма правления имеет свои преимущества.

Все это приготовление было устроено двумя очень большими людьми. Один из них был великим государственным деятелем, а другой — великим воином^[1].

Великий государственный деятель вел переговоры, успокаивал, скрывал от мира то, что готовилось в тиши, а великий воин организовал все, создал план действий. Великий воин был бережлив, входил во все лично, и вследствие этого пиастров хватило там, где требовались целые фунты стерлингов.

И вот в одну прекрасную ночь эти два крупных человека встретились и пожали друг другу руки, а затем великий воин исчез. Ему нужно было уладить какое-то свое личное дело.

И как раз в это самое время в Каире появился Иларий Джойс, офицер Красного Королевского полка. Он был на время прикомандирован к девятому Суданскому полку.

Наполеон сказал некогда, что большую известность можно стяжать только на востоке. Иларий Джойс был согласен с этим мнением великого полководца. Именно за славой он и устремлялся в Египет. Прибыл он в Каир с очень небольшим багажом. Вез он с собой саблю фабрики Велькинсона, револьвер системы Бонд и один экземпляр книги Грина «Введение к изучению арабского языка».

Имея этот запас в небольшом чемодане и преисполненный юношеского пыла, Иларий Джойс твердо верил в то, что сделает быструю и блестящую карьеру.

Правда, он немножко боялся знаменитого генерала, ему приходилось не раз слышать, что обращение великого воина с молодыми офицерами отличается большой суровостью. Но это не беда. Джойс будет тактичным и любезным, и избежит столкновений с генералом.

Оставив свои вещи в отеле Шефферда, юный офицер отправился в главную квартиру представляться.

Принял Джойса не генерал, а начальник военно-разведочного отделения. Генерал, уехавший по своим делам, до сих пор еще не успел вернуться в Каир. Начальник военно-разведочного отделения был невысокий, плотный офицер, обладавший необыкновенно приятным голосом и невозмутимо кротким выражением лица. Под этой безобидной внешностью скрывались острый ум и несокрушимая воля. Этот маленький офицерик, вечно улыбающийся и беспечный, умел обойти и обходил самых лукавых и хитрых арабов.

Теперь он стоял, держа между пальцами папиросу, и благосклонно глядел на молодого офицера.

— Я уже слышал, что вы приехали. Очень жаль, что вы не можете увидаться с генералом. Он в отъезде — уехал за границу.

— Мой полк стоит в Уэди-Хальфе. По всей вероятности, мне придется ехать туда, сэр?

— О, нет, вы отправитесь в другое место. У меня есть уже предписание.

Начальник подвел Джойса к географической карте, которая висела на стене, и указал папиросой на одну из точек.