Нет билетов на Хатангу. Записки бродячего повара. Книга третья

— Ну что же, Валера, — сказал Шеф, — пойдем завтра на поклон к производственникам. Неохота, конечно, унижаться перед этими жлобами, но, похоже, другого выхода просто нет. Тот самый «МИ-8», что остался, возит им на буровую трубы — я узнал. Прихватим коньяк, лимон, представимся; я надеюсь, мои работы они читали... А в крайнем случае — будем действовать именем Трофимука [7]. Я думаю, машину мы у них все-таки вырвем...

— Попробуем, — вздохнув, согласился Валера, — нам бы только геологов уговорить, а летчики, я думаю, согласятся нас везти с удовольствием... Наш рейс им очень выгоден: туда да обратно — вот и семь часов летного времени, полная суточная санитарная норма.

Пока суд да дело, я ходил в авиаотряд искать вертолетчиков с «нашего» «МИ-4», тех, что были с нами так дружны в семьдесят втором году и которых я описал во втором томе своих записок. Никого из них, к сожалению, сегодня в Хатанге нет: Юра — он теперь командир «МИ-8» — в месячной командировке в Косистом, и его машина как раз и стоит «на форме» (ах, как бы сейчас мне пригодилось наше старое знакомство!); Олег сам летает теперь командиром на «МИ-4» и работает на обслуживании вновь созданного заповедника на Бикаде, на юго-восточном берегу озера Таймыр, возит овцебыков в клетках — зверей, за большие золотые рубли купленных в Канаде. (Это очень свирепые и своенравные звери в несколько центнеров весом каждый. Между прочим, когда-то они заселяли Таймыр и острова по всей Арктике. У них очень теплая и дорогая шерсть и вкусное мясо.) А радиста Шуру списали подчистую из авиации за пьянку.

20 июля

Шеф с Валерой, несолоно хлебавши, вернулись от производственников поздно ночью. Не помогли ни коньяк с лимоном, ни работы Шефа, ни грозное имя Трофимука.

Утром Валера ходил на гидробазу, узнать, можно ли до мыса Цветкова добраться водой. Вернулся разочарованный: устье реки Хатанги напрочь забито льдом, без ледокола пройти никак не возможно. Нам же ледокол, конечно, не по карману; да нам его никто и не даст.

Сегодня воскресенье, и по этому случаю в Хатанге большая культурная программа: два футбольных матча и вечер поэтесс Таймыра (диковинную афишку, возвещавшую об этом вечере, написанную на куске обоев, я после вечера снял со стены Дома культуры и храню ее в своей коллекции).

На футбол мы не ходили, но из разговоров узнали, что последний матч (между геологами и рыбаками) кончился тем, что футболисты сообща побили судью.

Днем прилетел Большой Геологический Начальник из Новосибирска, благостный интеллигентный вельможа, тихий, улыбчивый, с мягкими, вкрадчивыми манерами. С ним — мама и какая-то бледная худосочная девушка с грустными глазами и очень большим горбатым носом (референт, секретарь или просто любовница?). К нам Начальника привел Хозяин базы ИГиГ СО АН СССР [8], которую содержит в Хатанге этот институт. Начальство со свитой отобедало с нами на улице, возле вагончика (Колю срочно посылали за тундровыми цветами, а походные раскладные столы застелили чистыми полотенцами — скатерти у нас нет); я получил множество комплиментов за обед (согудай из сигов, солянка из муксуна, оленина по-суворовски), а Начальник пообещал завтра лично посетить производственников и попросить у них для нас вертолет.

Нынче в Хатанге стоит небывалая, какая-то среднеазиатская жара. Наш вагончик буквально раскаляется (солнце-то жарит круглые сутки), а снизу — вечная мерзлота: такая вот получается термопара.