Нет бога, кроме Алана М.

Положение усугублялось тем, что проветрить помещение было нельзя – ритм сквозняка нарушал тонкое поле. Приходилось терпеть удушливый запах и жару, создаваемую дополнительным генератором. В момент одной из научных попоек Алан, наконец, открыл нехитрый закон соотношения времени и пространства. Согласно ему, далеко не во всех случаях пресловутое Е было равно MC2. Оказывается, прямая энергии была способна тащить за собой тела не только по прямой в векторе, но и расщепляться в разные плоскости со всевозможными частотами колебаний. Отличие теории Алана Максина от теории относительности Альберта Эйнштейна было в том, что первый отринул вакуум как основу эксперимента. Вместо этого он создал единое волновое поле, равномерно поглощающее и рассеивающее частицы. Потом, поразмыслив, создал еще одно, в котором частицы вели себя точно также, но с небольшой погрешностью в тысячных долях кварков. А еще позже он переместил фокус внимания на рассеявшиеся частицы того фрактала, где, как оказалось, в самых мельчайших своих долях возникает та же информация, что и в полной версии.

При этом изменение колебаний частицы в одном фрактале создавало преломление общей картины, но не во всех случаях. Со временем Алан научился разделять фракталы и придавать им разную “историческую” канву. Так, кошку, на которой испытывал Алан механику процесса, можно было видеть сразу в нескольких углах комнаты. Причем каждая проекция жила отдельной реальностью – одна ловила мышь, другая спала, третья пила воду.

Если в начале экспериментов Алану требовался испаряющийся в определенной температуре этиловый спирт, волновая мыслительная активность двух человеческих умов и ритмичные звуки, повторяющие стук сердца, то позже он смог записать все это на довольно простой носитель. В качестве волноусилителей Алан использовал городские вышки сотовой связи, правда, они потом выходили из строя. Включение полей в разной последовательности напоминало сложное музыкальное произведение, часть нот которого уходило в не осязаемую октаву. Для исполнения подобного “произведения” требовался универсальный инструмент. Этим инструментом был мозг Алана. Его вибрации следовало просто многократно усилить с помощью различных металлов. Так был создан первый “Менталлический” Шлем Алана.

Главный секрет шлема состоял в редчайшем сочетании металлов, из которого формировались воронки и антенки. Долгое время с помощью камертона Алан измерял действие металла, выводил формулы и, наконец, вывел главную. Алан создал второй “Шлем Космического Ходока”, с помощью которого перемещался по разным измерениям до тех пор, пока не изучил их вдоль и поперек. Он понял, что способен менять ход истории в отдельно взятом измерении без влияния его на ту точку, где он присутствовал изначально. При этом все измерения обладали абсолютной реальностью по отношению к самим себе.

Жить в других измерениях было гораздо интереснее, чем в первоначальном. Можно было стать гангстером или путешественником. Перенося сознание из измерения в измерение, Алан едва совсем не рехнулся, а потому решил остановиться и вернуться в первоначальную точку.

Позже Алан понял, что шлем в этом деле не главное, и заменил его простыми чипами. Чипы помещались в уши и нос, и имели то же воздействие, что и шлем.

Еще немного позже Алан создал и записал на микроноситель собственную проекцию, в которую мог полностью перемещать сознание для путешествий вне тела. Это было необходимо для космических путешествий. Физическое же тело Алана во время полетов надежно утрамбовывалось в физраствор, помогающий лучше сохраниться при почти полной остановке жизнедеятельности.

После этого Алан совершил свой первый космический полет вне земли с абсолютной проекцией своего тела. За ним последовали второй и третий, всякий раз при этом Алан с точностью до секунды возвращался в изначальную точку своего времени и пространства. Он считал это высшим достижением, так как пунктуальность для инженера – наиболее важное качество.

Что встречал Алан в космических просторах? Да мало интересного. В основном, ему попадались безжизненные метеорные потоки. Реже – планеты, иногда даже с развитой формой жизни. Присутствуя там, он обычно просто наблюдал за перемещением инопланетных существ, иногда не понимая, реальны ли они, или же являются обыкновенными галлюцинациями. Они, как правило, воспринимали Алана достаточно спокойно – он не делал резких движений и не показывал свою исключительность.

В космическом пространстве нет тех, кто заинтересован в скандалах без причины, понял Алан.

Сложно сказать, что искал он в космосе на самом деле. Иногда ему казалось, что высшую истину, иногда – что самого себя. Хуже всего было то, что поделиться знаниями ему было абсолютно не скем. Разве что Адмон и Федор внимали ему всей душой, искренне считая соседа сверхчеловеком, но из сказанного им не понимали ни слова. А вот родная жена Алана, казалось, просто возненавидела… И это несмотря на то, что иногда ему удавалось кое-что заработать на своих открытиях.