Нет чужих бед

Сверху сотник сразу углядел демонов. Они действительно выбрались на торговую площадь и, не найдя там людей, разрушили несколько скотных загонов. Мясо молодых быков в эту зиму пользовалось спросом у капризной знати. Держали крупных длиннорогих животных для продажи немалым стадом: как-никак столица, товар для знати всегда есть, и наилучший.

Сейчас взбесившиеся от ран и ужаса быки плотным потоком устремились в грязные узкие улочки ремесленной слободы. Под напором стада стонали и хрустели дощатые заборы. Демоны рычали, рвали поотставший скот. Фарнор сосчитал — пять тварей!

Барн стремительно скользил вниз, вытянувшись всем телом. У самой мостовой он ловко сложил и убрал перепонки, приземлился и замер неподвижно. Сотник погладил виф, оживляя связь:

— Их пять. Не самые крупные, пока все здесь, в одном месте.

— Иду, — прогудел в ухе незнакомый бас.

И сотник увидел гнома — во второй раз за эту ночь. Орлис, еще до своего самовольного отъезда на север, много раз рассказывал о бесподобном Рртыхе. Говорил взахлеб, явно повторяя мамины слова. Сам он гнома не знал — родился позже, когда Рртых и его народ уже остались в каком-то ином мире. Но маминым отношением к невысокому и обстоятельному существу, безмерно трудолюбивому и спокойному, проникся. А еще утверждал, что в бою гном преображается, обретая удивительную скорость и порывистость, странно сочетающиеся с силой. Сейчас Рртых был именно таков. Он с бычьим упорством пер вперед, поигрывая тяжелой секирой, как иные играют малым кинжалом. С обеих сторон от гнома двигались ампари со своими странными алебардами. Позади замерли двое стрелков. Небольшой отряд. Демоны сперва не восприняли его всерьез.

От гнома попробовали отмахнуться с небрежностью, пропорциональной разнице в росте — более чем двукратной! Фарнор отметил, что он едва видит след движения секиры. И совершенно не может понять, как удается гному менять направление ее движения мгновенно, на полузамахе. Так, что одним ударом рубится и когтистая лапа, протянувшаяся сверху, и сухие мощные колени твари. Мгновением позже, когда сосед атаковавшего первым демона лишился руки, безногий рухнул на мостовую. И разница в росте больше не могла защитить его шею.

Барн мчался по площади, описывая широкую дугу и стараясь отрезать демонам путь к отступлению в слободу. Увидев жбрыха в жерле поглотившей стадо улицы, последний непострадавший демон изменил направление и попытался в несколько прыжков одолеть площадь, но стрелки уже освоились с его манерой движения и не оплошали.

— Еще понадобимся — зови, — коротко подвел итог боя Рртых ровным басом. — Пока же возвращаемся во дворец.

— Спасибо, — кивнул Фарнор.

И обернулся к слободе, с растущим беспокойством прикидывая, как же быть со стадом? Вот еще напасть.

У крепкого высокого забора его внимания дожидались десятка два работников мясного ряда. Поклонились с неподдельным уважением. Старший подошел поближе. Было видно: вперед его толкает любопытство, а удерживает — здравый смысл в виде темных, вымазанных в крови, длинных когтей Барна.

— Вы, что ли, сотником будете? — вопросил и сам себе ответил торговец. — Как эти рычать начали, мы и собрались. Хотели было погнать их, да вовремя опамятовались. Шутка ли, одним движением быку рог срубают… Плохи наши дела? Семьи у нас, светец.

— Не плохи, — обнадежил Фарнор. — В нижний город они не прошли и не пройдут. Семьи пусть по домам сидят, как велено, а вы бы скот собрали, а то натворит он бед похуже демонов.

— Это можно, — охотно кивнул скотник, довольный тем, что в бой не зовут и больших несчастий не предвещают. — Сделаем, не извольте беспокоиться. Животины у нас смирные, до дальних загонов пробегутся — и охолонут.

Фарнор кивнул и погладил тусклую броню на загривке Барна. Усмехнулся: ему бой куда понятнее, чем ловля быков. Каждый силен в своем деле, знакомом и привычном. Жбрых развернулся, в последний раз принюхался, убеждаясь, что врагов поблизости нет, и неспешно двинулся прочь, через площадь, ожидая приказа седока. Может, к дворцу бежать. А вдруг нет? Сотник вспомнил о третьем особняке грифов, указанном стражей дворца, но не получившем предупреждения. Поспешил туда, застал людей на улице, их вполне предсказуемо не желали впускать. Убедил и приказал. Потом заторопился к храму. И снова в торговый город и к дворцу…

Когда белый Адалор рассек лезвием своих лучей тело багрового ночного сумрака, осилил его, загнал в самые глубокие недра пещер и начал извечное восхождение к небесному трону, сотник поверил, что люди справились. Живых и свободно разгуливающих по городу демонов больше нет. Барн пришел к такому же выводу и стал меняться, возвращая шкуре мирный мягкий мех и пряча клыки.