Нет дьявола во мне

Добрый глоток. Напиток проскальзывает в горло. Оставляет небольшую горчинку на языке и вкус солода. Но Марко не долго смаковал пиво. Секунды три. Затем за раз опорожнил стакан, вытер губы рукой и отправился в ванную.

Едва Марко успел намылиться, как раздался лай Чака. Значит, кто-то пришел, двери в деревни ни у кого почти не запирались, разве что на ночь.

Наскоро смыв пену, Марко выбрался из-под душа и выглянул за дверь.

– Кто? – крикнул он.

– Марко, это я, Стефан! – послышалось в ответ.

– Присядь, я сейчас.

– А твой пес меня не укусит? – забеспокоился визитер. Стефан единственный в округе боялся Чака.

– Нет. – И добавил себе под нос: – Проглотит целиком.

Через минуту Марко вышел из ванной в спортивных штанах и майке. Стефан, сидящий на табурете в прихожей, тут же вскочил и бросился к нему с воплем:

– Это правда?

– Ты о чем?

– Сам знаешь! – И замахал руками, точно птица крыльями. Стефан, когда волновался, всегда делал так. За что его деревенские прозвали «тетребом – тетеревом». – Говорят, одного из хоровых мальчиков убили. Это правда?

– Кто говорит?

– Все! – И вновь встряхнул «крыльями».

Стефан, мужчина чуть за тридцать, полный, пучеглазый, был деревенским дурачком. В возрасте пяти лет он сорвался со скалы. Местная ребятня лазала по горам с младых ногтей – никто из родителей не считал это опасным, поскольку сами в детстве занимались тем же. Стефан при падении сильно ударился головой. По мнению его матери, это и послужило причиной умственной отсталости. Хотя сверстники Тетерева утверждали, что он всегда был с приветом.

Из кухни выбежал Чак. Деликатный пес, зная, что пугает Стефана, оставил его одного в прихожей. И вот теперь явился туда, чтобы привлечь внимание хозяина. Марк тут же вспомнил о супе, который грелся на плите.

– Стефан, не хочешь покушать? – спросил Марко, направляясь в кухню и маня за собой гостя.

– Хочу.

Тетерев любил поесть. В котомке, с которой он не расставался, всегда было что-то съедобное. Он то грыз сухарики, то посасывал вяленое мясо, то лузгал семечки. В выходные и праздники он побирался у храма. И в отличие от остальных «нищих» радовался не только денежкам, но и конфетам, и яйцам пасхальным, и пирожкам.

– Марко, так правда это? – не отставал Стефан. – Что убили одного из хоровых мальчиков?

– Правда, – вынужден был признать тот.

– И кого?

– А что говорят «все»?

– Кто что! Понимаешь? Много версий. Поэтому я и пришел к тебе. Чтобы спросить.

– Погиб Даниель.

Тетерев так и рухнул на стул, возле которого стоял. Деревянные ножки заскрипели. А Стефан издал звук, похожий на бульканье.

– Только не он, – прошептал он, прочистив горло.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею… – Стефан так резко встряхнул руками, что напугал Чака. Пес сидел возле стола, ожидая, когда хозяин наполнит его миску. – В виду… Что… – Марко выжидательно посмотрел на визитера. – Сам Господь говорил через этого парня. Убить его, все равно что покуситься на Бога.

– Он был так хорош?

– Бесподобен. В миру он уже был бы звездой. Джастин Бибер по сравнению с ним ничто.

– Кто такой Бибер?

– Ты не знаешь? – Марко покачал головой и принялся разливать суп по тарелкам. Первый, кто получил свою порцию, был Чак. – Американский певец, прославившийся в подростковом возрасте.

– Поражаюсь твоей осведомленности.

– Я люблю музыку.

– И поешь хорошо.

– Да… – Стефан часто, часто закивал. Он мечтал когда-то стать одним из хоровых мальчиков, но его не приняли. Для того чтобы поступить в школу монастыря, одного певческого таланта недоставало. Ребята сдавали вступительные экзамены, и проходной бал был довольно высок.

– Ты хорошо был знаком с Даниелем? – спросил Марко, поставив перед Стефаном тарелку и положив ложку.

Тот кивнул и стал жадно есть. Суп перегрелся, но Тетерев все равно хлебал его, как будто не обжигаясь. Чак смотрел на это с недоумением. Сам он ждал, когда чорба остынет.

– А хлеба нет? – спросил Стефан.

Марко поставил перед ним тарелку с отрубными булочками. Они были чуть подсохшими, но гостя это не смутило. Раскрошив пару булочек, он закинул их в суп, который и так был очень густым. Но Стефану, по всей видимости, так не казалось.

– Что ты можешь сказать о Даниеле?

– Да я уже…

– Не как о талантливом вокалисте, а как о человеке?

Стефан замер с ложкой у рта, задумался.

– Ну, не знаю… Парень как парень. – И снова принялся за суп.

– Как он ладил с другими мальчиками? Конфликтов не было ни с кем?

Тетерев мотнул головой.

– Стефан, оторвись, пожалуйста, от еды.

Марко взял его тарелку и отодвинул на край стола. Сам он к супу не притронулся, хотя есть ужасно хотел. Да и пива выпить. Но сейчас главное – получить информацию.

– Расскажи мне о Даниеле, – четко проговорил Марко. – Все, что знаешь.

Тетерев заговорил не сразу. Сначала он гипнотизировал тарелку с остатками хлебно-мясной кашицы, затем сверлил взглядом потолок, после нервно почесывался, но в конечном итоге выдал:

– Мне Даниель нравился. Но его многие недолюбливали.

– Мальчики?

– Да.

– Завидовали, наверное. Ведь он был… – Марко пощелкал пальцами, припоминая имя: – Джастином Бибером церковного пения.