Нет дыма без меня

Он ставит тарелки на стол и садится рядом на кухонный уголок, который я все порываюсь сменить на удобные стулья, но отчего-то оттягиваю момент.

– Нам правда нужно пробовать? – спрашиваю я то ли про картошку, которую Егор через несколько минут ставит прямо в сковороде на стол, то ли про нас и давно закончившиеся отношения.

– Я в этом уверен, Тори, – подмигивает и протягивает вилку. Он садится рядом и на колени свои меня усадить пытается. Мы раньше так завтракали: я у него на руках кормлю нас обоих.

Теперь это неуместно как-то. Поэтому я только закидываю ноги на Дымова и победно задираю нос, давая понять, что дальше мы не зайдем. Он вздыхает, но все же соглашается не форсировать события. Мы желаем друг другу приятного аппетита настолько официально, будто не занимались сексом несколько часов назад.

Егору мало, поэтому он уговаривает меня на первое свидание в домашней обстановке и как-то совсем легко забалтывает на кино. Наверное, я пока не готова его отпустить, раз не выставляю из квартиры. Осознаю собственные чувства и привыкаю к близости, без которой когда-то задыхалась, как без воздуха.

До абсурда доходит, но я понимаю, что чувствую себя так комфортнее. Мы даже кино смотрим, отгородившись чашкой с чипсами. Правда, болтаем постоянно, моменты обсуждая, и касаемся случайно, когда одновременно к миске тянемся.

Пара секунд – и я, потеряв бдительность, уже сижу на руках Дымова, крепко обнимаемая. Он уже точно не отпустит, раз добычу поймал – не отдаст. Правда, никто не говорил, что апгрейд привычной Вики ему понравится. Я сегодня шальная, и мысли развязные толкают на необдуманные поступки. Ерзаю на бедрах, надеясь причинить ему неудобства, но доставляю их себе, потому что Дымов слишком быстро возбуждается и ни капли физиологии не стесняется. А вот я стремительно краснею, признавая поражение. От наказания «за дразнилки» меня спасают финальные титры и будильник, сообщающий, что пора браться за работу.

Егор не предпринимает попыток меня отговорить, хотя по тому, как без конца меня трогает и целоваться лезет, понимаю, что разлучаться не хочет. Я же на поводу у своих разбушевавшихся чувств тоже не иду: собираюсь и, спрятав руки в карманы кожаной куртки, направляюсь в сторону центра.

Он снова меня смешит, а я хохочу на всю улицу, напрочь забыв обо всех страхах и сомнениях. Егор умудряется их смести шутками и заботой, как и стереть шесть тусклых лет, в которых я плыла по течению, что привело обратно к нему. Только когда мы останавливаемся у центра, я с горечью осознаю, что не желаю расставаться. Мне было мало этого дня, он всего один, и я мечтаю о большем, потому что мы с Егором удивительно совпадаем в настроении.

– Может, все же прогуляешь занятия? – предлагает Егор, к себе прижимая, на что я смеюсь и качаю головой, в душе млея от нашей близости:

– Не могу, я же препод, – пожимаю плечами и обхватываю плечи Дымова. Стоим глаза в глаза, и ни одного лишнего слова. Молчание настолько красноречиво, что его нарушать страшно.

Возможно, возвращаться к бывшим – плохая затея. Возможно, я пожалею еще сильнее, чем в прошлый раз, но пока что я делаю все осознанно. Поддаюсь Егору, позволяя ему флиртовать и ухаживать за мной, сама касаюсь, прощупывая границы. Я уже не та маленькая девочка, которая млела от большого и сильного будущего военного. Теперь я взрослая женщина, которая знает, что хочет, и уверенно это берет.

Егор наклоняется ближе, я чувствую его горячее дыхание на своих губах и уже жду поцелуя, но боковым зрением выхватываю силуэт в стороне. На нас кто-то смотрит, это точно. Лицо его скрыто за капюшоном, он стоит на углу здания, но я ощущаю его взгляд, он тяжелый, липкий и неприятный. Меня передергивает от отвратительного и непрошеного внимания. Поджимаю губы и касаюсь щеки Егора ладонью. Дымов хмурится и ждет пояснений, но при этом не перестает сокращать расстояние.

– У нас зритель появился, – шепчу, застигнутая врасплох, и киваю в сторону. Егору нужно мгновение, чтобы глянуть и вновь вернуться ко мне. Он даже позу не меняет – сразу ясно, профессионал, а у меня от этого по спине мурашки бегут. Дымов на самом деле хорошо натренированный боец, но я не чувствую опасности, исходящей от него, хотя она заметна для остальных людей.

– Идиот какой-то, – подмигивает мне Егор совсем по-мальчишески и крепче к себе прижимает. – Завидует, что я с такой красоткой. – На моем лице улыбка глупая растягивается, и Дымов ее сладким поцелуем стирает.

Он снова весь мой мир собой заполняет. Прямо посреди улицы целует, наплевав на прохожих, которые наверняка думают, что мы извращенцы. Нам ведь не по восемнадцать уже, чтобы так ярко чувства у всех на виду выражать. Но от ласки Егора и скользящего по моим губам языка мурашки бегут и ноги подкашиваются. Я и сама не замечаю, в какой момент висну на нем – обнимаю так крепко, что удивляюсь, как его кости не хрустят.

– Необязательно это было делать у всех на виду, – бурчу, когда он отстраняется.