Нет, спасибо

Мадам Боунс внимательно слушала Дамблдора и всё больше и больше убеждалась, что в его истории слишком много полуправды, недомолвок и просто белых пятен. И быстро пришла к выводу, что в истории, которая закончилась смертью Дурслей, ни Орден, ни мистера Поттера, ни самих Дурслей нельзя назвать белыми и пушистыми. Правда, она не сомневалась, что у тех пятерых, кто решил потолковать с Верноном Дурслем, действительно были самые лучшие намерения.

Ясно как день, что ни мистер Поттер, ни Дурсли тогда не собирались уступать ни пяди и расстались весьма недовольные друг другом. И ни Ордену, ни мальчику и в голову не пришло, что защитные чары на доме Дурслей упадут так быстро. Ну а те просто отмахнулись от неоднократных предупреждений, которые пыталась донести до них Тонкс, когда поняла, что родственникам Гарри Поттера угрожает серьёзная опасность.

Правда, если как следует «копнуть» эпизод на вокзале, то Дамблдор вроде бы вообще не причём. Та же Молли Уизли наверняка признается, что именно она подтолкнула мужа, чтобы тот потолковал с родственниками мистера Поттера. А остальные отправились с ним в качестве поддержки. На Тонкс за тот случай уже наложили взыскание, поскольку она была при исполнении, но спутники-то действовали как частные лица, поэтому с них взятки гладки.

Она согласна, что директор действительно наделал ошибок. С её точки зрения, за исключением потрясающей битвы с Волдемортом в июне, весь прошлый учебный год стал для Альбуса чередой откровенных ляпов. Правда, нельзя забывать, что после того, как Фадж отправил в Хогвартс Амбридж, забот у Дамблдора значительно прибавилось. Однако это не отменяет тот факт, что директор (с его-то знаниями и опытом) мог справиться гораздо лучше. Тем не менее, если признать честно, Министерство до недавнего времени вообще не сделало для борьбы с Волдемортом и его миньонами ничего конструктивного.

* * *

Гестия Джонс тоже слушала Дамблдора. Пятнадцать лет работы в следственной группе аврората настолько отточили её слух, что она легко различала, когда человек говорит правду, полуправду, небольшую ложь или врёт напропалую. Сейчас её категорически не устраивал рассказ директора, и потому она решила вмешаться:

— Профессор, я считаю, что вы многое от нас скрываете. Снова и снова ради ваших приказов мы все тратим свободное время, рискуем карьерой и даже жизнью. Никто из нас не ждёт, что всё и всегда пройдёт гладко, но мы вправе требовать от вас откровенности.

После нескольких кивков согласия она продолжила:

— У меня ощущение, что мы боремся с Тем-Кого-Нельзя-Называть под руководством Того-Кого-Бесполезно-О-Чём-то-Спрашивать. Честно говоря — с меня хватит, и я выхожу из Ордена. Сэр, я всей душой на стороне Света, но выполнять ваши непонятные приказы больше не желаю. Прощайте. — Женщина направилась к двери.

Альбус понимал, что пришло время раскрыть карты.

— Гестия, я высоко ценю твой вклад в нашу борьбу. Ты права: время объяснить, почему я зачастую принимаю такие на первый взгляд странные решения, действительно пришло. Но сначала я прошу всех присутствующих дать клятву о неразглашении. То, о чём я сейчас расскажу — очень важный секрет. Остаться или уйти — выбор за вами. Встретимся через пять минут.

Он вышел из комнаты и отправился на кухню. Сейчас его занимал только один вопрос: много ли народу он обнаружит, когда вернётся?

Амелия проследовала за директором. Когда она нашла его на кухне в обществе чашки горячего шоколада, то сначала наколдовала чары тишины, а потом села напротив.

— Дамблдор, я сегодня пришла сюда, чтобы убедиться, что ты либо распускаешь свою личную армию, либо передаёшь бразды правления в другие руки. А ты выкинул такой фортель. Пока ты всё не выложишь, я не скажу ни слова. Так что давай-ка начистоту.

Альбус поставил чашку на стол и улыбнулся.

— Амелия, сколько я тебя знаю, ты никогда не ходила вокруг да около, и я всегда уважал тебя за честность. Уверяю — ты не будешь разочарована. И надеюсь, поймёшь, почему я столько лет никому об этом не рассказывал. Спасибо за терпение. А теперь предлагаю вернуться.

Когда директор увидел, что не ушёл никто (осталась даже Гестия), у него словно гора с плеч свалилась. В полной тишине мадам Боунс заняла своё место, а он начал рассказ. Итак, шестнадцать с половиной лет назад на свет появилось истинное пророчество. Под него подходили две семьи — Поттеры и Лонгботтомы, и Альбус им лично об этом сообщил. В ночь, когда погибли Лили и Джеймс, он решил передать малыша родственникам-маглам, а не законным опекунам, потому что верил: там мальчик будет в безопасности.

Потом Дамблдор рассказал, как отреагировал Гарри, когда узнал о пророчестве, и о просьбе Снейпа, если его попытаются отправить в Азкабан. Единственное, о чём директор умолчал — роль Грюма в смерти Снейпа.