Нет жалости во мне

Она стояла боком к Алику, и ее грудь просвечивала на солнце сквозь шелк. Кухонька маленькая, и ему стоило только протянуть руку, чтобы прикоснуться к этим упруго-высоким и таким манящим выпуклостям.

– Валек сказал, – сглотнув слюну, кивнул Алик. – Он своими глазами видел этого урода.

– Значит, он не обманул. Значит, он действительно бандит, – непонятно, то ли с восторгом, то ли, напротив, с осуждением сказала Сашка. И немного подумав, более эмоциональным голосом добавила: – И урод, это верно!

– Игорек еще свое получит, – сказал он. – Но дело не в том. Валек из-за тебя пострадал...

– Из-за меня? – удивленно глянула на него Сашка. – Разве я просила его спасать меня от Игоря? Я его ни о чем не просила, он сам в это дело влез...

– И что, тебе его нисколько не жалко?

– Жалко у пчелки... Но если серьезно, конечно, жаль. Он забавный малый, с ним интересно, но я его не люблю. И не хочу его обнадеживать... Я бы даже сказала, это преступно с моей стороны – давать ему надежду. Мы никогда не будем с ним вместе...

– Но ты могла бы просто подыграть ему...

Алик должен был думать о раненом друге, о том, как облегчить ему страдания, но мысли назойливыми бабочками порхали вокруг Сашки, пальчиками расстегивали пуговицы на ее блузке, змейками лезли к ней под юбку...

– Как подыграть? – насмешливо и с кокетливой улыбкой на губах сказала она.

– Ну, хотя бы просто прийти к нему в больницу, сказать... Ну, скажи, что ценишь дружбу с ним...

– Дружбу?!. Ты предлагаешь мне дружбу с ним?

– Я предлагаю?! – оторопело посмотрел на нее Алик.

– Ты что, не хочешь, чтобы я его любила?

– Я не хочу?! Кто тебе такое сказал?

– А что, хочешь? – пристально и с обескураживающей улыбкой смотрела на него девушка. – Хочешь, чтобы я вышла за него замуж, спала с ним?

– Э-э... Ну, это ваше дело, спать вместе или нет, – еще больше смутился он.

– Да?

Она потушила огонь под туркой, вышла из кухни, как будто случайно коснувшись грудью его плеча. Неуверенным движением руки поманила его за собой.

Сашка сквозняком прошла через маленькую гостиную, главную ценность которой представлял древний, пахнущий старым лаком буфет. Алик последовал за ней в спаленку, где обнаружил вполне современную двуспальную кровать – обычных размеров, но тем не менее занимающую чуть ли не две трети площади. Сашка с ходу легла на нее поверх покрывала, повернулась на бок, подставив под голову левую руку, правой же охлопала свободное место рядом с собой. Дескать, присаживайся, а если хватит смелости, то можешь и прилечь.

От волнения у Алика пересохло во рту, а в ушах зашумела кровь. Ему пришлось сделать физическое усилие, чтобы согнуть онемевшие вдруг колени и просто сесть рядом с девушкой, которая при всей своей фривольности не выглядела легкой добычей.

– Вот каждый вечер я буду расстилать кровать, раздеваться догола, ложиться на спину, а твой Валек будет ласкать меня, целовать... Ты этого хочешь? – с провокационным ехидством спросила она.

– Э-э, не знаю, – теленком промычал он.

Ласковое журчание девичьего голоса заворожило его, интимная обстановка взбудоражила разум, запах ее тела возбудил плоть.

– Не знаешь, – сквозь чувственный туман в глазах улыбнулась Сашка. – А я знаю... Не хочешь ты этого. Ты сам хочешь лежать рядом со мной... Или нет?

– Э-э... Хочу!

– Тогда почему ты сидишь?

– Э-э...

Девушка хотела, чтобы он лег. Похоже, она вообще хотела... Осознав это, Алик разволновался так, что тело отказалось вдруг повиноваться ему. Он чувствовал себя сидящим истуканом, уложить которого могло только физическое вмешательство извне.

– А что за девушка была с тобой? – не без ревности спросила Сашка.

– Какая девушка? – не понял он.

– Ну, которая тебя к зубнику водила.

– Ну, Катька... У нее мамаша стоматолог...

– Значит, с мамой тебя знакомила... И как прошло знакомство?

Сашка так и лежала на боку, подперев голову ладошкой. Свободной рукой она поглаживала себя по голой коленке – то ли это было ей приятно, то ли она просто не знала, чем себя занять.

– Нормально! – Алик в улыбке показал ей свои зубы.

– Да уж, неплохо... Но если бы не я, тебе бы не пришлось ходить к стоматологу. Не было бы Игоря, не было бы этого ужаса...

– Это ты к чему?

– К тому, что я твой злой рок, а эта Катька – добрый. Или нет?

– Ну, она хорошая...

– А я плохая?

– Я этого не говорил... Просто хотел сказать, что Катька...

Он собирался объяснить Сашке, как опостылела ему Катька, но та ладошкой закрыла ему рот.

– А ты не говори про нее. И про меня молчи... С тобой мне хочется быть плохой девчонкой. Но мы об этом помолчим, ладно?

Сашка потянулась к нему, отняла ладошку от его рта и тут же накрыла его жаркими, но в то же время свежими, будто с прохлады, губами. Ощущение головокружительное – как будто малину горстями ешь, но при этом пьянеешь и сходишь с ума от прилива крови.

Это было то самое вмешательство извне, которое и уложило его на спину. Сашка прилипла к нему как пиявка. Целовалась она жадно, как будто в последний раз, тело извивалось и дрожало от возбуждения. Никак не думал Алик, что она на такое способна.