Нетерпение мысли, или Исторический портрет радикальной русской интеллигенции

Жданов стал учить хорошему литературному вкусу, Сталин занялся вопросами языкознания, а весь ЦК вдруг так сильно возлюбил самую передовую в мире советскую науку, что отечески попенял не знающим себе подлинной цены ученым за низкопоклонство перед Западом, за излишний космополитизм. В науке, литературе и искусстве стали очень популярны дружеские дискуссии, после которых одна из сторон пополняла бараки ГУЛАГа, где доучивалась и перековывалась.

Приведу лишь выборочную хронологию искренней заботы партии и правительства о расцвете советской культуры за время агонии взбесившегося ленинизма.

В 1946 г. появилось постановление ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”», линчевавшее А. А. Ахматову и М. М. Зощенко; «О репертуаре драматических театров» (август 1946 г.), «О кинофильме “Большая жизнь”» (сентябрь 1946 г.).

(Не могу удержаться от замечания: у Сталина и его интеллектуального окружения на все доставало времени. Дел ведь после войны особых не было и можно было почитывать журналы, слушать оперы, смотреть фильмы да щедро раздавать направо и налево ценные указания. Не зря Сталина величали «корифеем советской науки». Только подлинный корифей энциклопедических познаний мог с равным успехом разбираться и в генетике и в западноевропейской философии. Нашего корифея интересовало все, ничто не могло ускользнуть от его всевидящего зрака.)

Начали с разоблачения «низкопоклонцев» во всех сферах интеллектуальной деятельности. А в 1949 г. обобщили: все низкопоклонцы потому и кланяются иностранщине, что они космополиты. Хотя из низкопоклонства космополитизм вроде бы не выводился, но партийным идеологам было не до логики.

Эта крайне позорная, прежде всего своим вырожденным примитивизмом, кампания все же заслуживает более подробного описания.

…Уже в печально знаменитом постановлении ЦК по поводу журналов «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 г. говорилось, что советским людям чужд «дух низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада» [591]. А раз чужд, значит, наносен, значит, его можно и нужно соскрести и вымести. М. М. Зощенко в нем назвали «пошляком и подонком литературы». Оценки литературного творчества в этом постановлении отсутствовали, было достаточно, что выносился приговор.

Созвали по этому вопросу специальное заседание ЦК, на нем присутствовал Сталин. В. Саянов (редактор «Звезды») каялся, что напечатал рассказ Зощенко «Приключения обезьяны». Поносил Зощенко и Вс. Вишневский, многие другие литераторы, а также первый ленинградский коммунист П. С. Попков. Сталин на этом заседании ЦК был, как всегда, «деликатен»: Ахматову назвал «поэтессой-старухой», Зощенко «дураком, балаганным рассказчиком, писакой» [592].

15 августа 1946 г. Жданов прибыл в Ленинград, собрал в Смольном совещание, выступил с наставительной, отеческой ре- чью [593]

. После нее ленинградские писатели послушно исключили Ахматову и Зощенко из СП, оставив их без продовольственных карточек, без заработка, т.е. просто обрекли на унизительно нищенское существование [594]. Заодно сняли с поста председателя Союза писателей СССР Н. С. Тихонова (когда-то вместе с Зощенко он был членом «Серапионовых братьев», вспомнили). Прекратили печатать Вс. Рождественского, О. Берггольц.

В 1947 г. академик Г. Ф. Александров опубликовал книгу «История западноевропейской философии». Сталин, разумеется, ее прочел и усмотрел в ней коренной недостаток: историю философии академик изложил не с классовых позиций. Пришлось написать критическую статью и дружески пожурить ученого.

Такое внимание отца науки обязывало. Надо было немедля отрапортовать вождю, что советская философия не дремлет и готова поставить на место заблудшего академика, а заодно и прочих недоумков-низкопоклонцев, предпочитающих Канта и Гегеля Ленину и Сталину. Цвет отечественной философии академики М. Б. Митин, П. Ф. Юдин, П. Н. Поспелов не жалели сил, размазывая по марксистскому наждаку своих коллег.

От отечественной философии и так в те годы оставалось лишь туманное воспоминание, его еще хранили некоторые философские старцы, а после дискуссии 1947 г. философия практически перестала существовать.

Возможно, ученые (прежде всего естественники) и понимали в душе, что вся эта кампания – не более чем очередная партийная дурь. Но страх, посеянный годами взбесившегося ленинизма, так прочно укоренился в душах, что к этой дури они отнеслись вполне серьезно и втянулись в беспощадную войну с низкопоклонцами и космополитами.

…13 ноября 1947 г. на заседании Ученого совета физического факультета Московского университета низкопоклонцам был дан решительный бой [595]. Почвенниками, разумеется, были профессора типологической советской генерации – они куда больше преуспели в общественной и партийной работе, чем в науке. На «кос-мополитов» напустились профессора В. Н. Кессених, А. К. Тимирязев (сын великого русского ученого), А. А. Соколов. Били самых известных, самых даровитых – академиков В. А. Фока, Л. Д. Ландау, М. А. Леонтовича, профессора В. Л. Гинзбурга и др. За что?