Неторопливая игра

— Это был бы просто секс, если бы я взял тебя шесть лет назад, — отозвался Николас, слегка отстра­няясь и пристально глядя в ее изумленные глаза. — Господи, да знаешь ли ты, что со мной сделала?! Ког­да я уезжал в Париж, мне казалось, что это просто игра. Мне нужно было как-то развеяться после разрыва с Марией. Но Богом клянусь, мысли о тебе пре­следовали меня неотступно. Когда я вернулся, когда я впервые поцеловал тебя, во мне словно что-то взор­валось! — Он схватил ее руки и крепко стиснул в сво­их ладонях. — Я желал тебя с момента нашей первой встречи, но никак не мог выбрать подходящий мо­мент. Но возможно, это оказалось к лучшему: теперь ты для меня не просто соблазнительное тело.

— Что... что же ты хочешь, Николас? — шепнула она.

Глаза Николаса вспыхнули темным огнем.

— Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка.

Кине показалось, будто эти слова обожгли ее.

— Почему? — спросила она одними губами.

Николас коротко рассмеялся.

— Да потому что я безумно влюблен в тебя, моя сумасшедшая ведьмочка! — воскликнул он, наклоня­ясь, чтобы подхватить ее на руки, и впиваясь в ее губы в неистовом поцелуе. — Господи, до чего же я тебя люблю! — прошептал он, переводя дыхание. — Ты так нужна мне, Кина! Я хочу тебя! Я готов был убить Харриса за то, что он посмел прикасаться к тебе! Я не буду просить у тебя больше, чем ты мо­жешь дать мне, но подари мне хотя бы одну эту ночь! Останься со мной!

Слезы обжигали ей глаза. Задыхаясь и опустив ресницы, Кина отвечала на его нежные быстрые по­целуи.

— На это... может понадобиться больше, чем одна ночь, — наконец выговорила она с дрожью в голосе.

— Что-что? — переспросил Николас, укладывая ее на крахмальную простыню, все еще хранившую теп­ло его тела.

— Для того... чтобы... для...

— Для ребенка? — подсказал Николас, глядя на нее нежнее, чем когда-либо, и бережно высвобож­дая ее тело из одежды. — В таком случае, пожалуй, тебе стоило бы выйти за меня замуж, — проговорил он. — Разумеется, я позабочусь о том, чтобы не было сплетен.

Кина обвила его шею и притянула Николаса к себе.

— Можно подумать, тебя беспокоят сплетни, не­годник! — шепнула она, утопая в истоме, в которую погружали ее руки Николаса, скользящие по ее телу, и его глаза, не пропускающие ни одного дюйма ее нежно-розовой кожи. Это было чудесно, как в сказ­ке, как в сбывшемся волшебном сне, и слезы снова покатились по ее щекам — на сей раз слезы радости. — О, Ник, я сделаю для тебя все, что ты захочешь! — лихорадочно зашептала она. — Все что угодно! Я го­това быть просто твоей любовницей, если не заслу­живаю большего. Я готова родить для тебя ребенка, и мне не страшны никакие сплетни, никакой позор!

Николас вгляделся в ее зеленые глаза.

— Не так давно ты говорила мне почти то же са­мое. Там, в парке, помнишь? Я тогда спросил тебя, почему ты готова сделать для меня все, и ты ответи­ла, что не знаешь. Ты действительно не знаешь?

Кина коснулась пальцами его твердых горячих туб.

— Знаю, Николас. Потому что я люблю тебя, до­рогой мой, — выдохнула она сквозь слезы. — Потому что ты для меня — целый мир!

На мгновение Николас закрыл глаза, а когда вновь открыл их, взгляд его заставил Кину задрожать.

— Видит Бог, ты для меня значишь не меньше, любовь моя! И вот еще что. Я любил свою первую жену. Но не так, как люблю тебя. Я не хочу жить с призраками, и никакой призрак не встанет между нами ни сегодня ночью, ни когда-либо вообще.

— Когда ты понял, — прошептала Кина, - что любишь меня?

Николас ласково улыбнулся.

— Я понял это наверняка, когда приехал к тебе в Эштон и увидел, как ты флиртуешь с Харрисом. Черт побери, мне захотелось в тот момент поджечь ему брюки! — Николас медленно провел ладонями по ее плечам. — Но об этом мы поговорим позже. А сей­час, мисс Уитмэн, — шепнул он, ложась на постель рядом с ней, — я хочу, чтобы твое внимание целиком и безраздельно принадлежало мне одному.

Дыхание ее участилось, сердце отчаянно заколо­тилось в груди.

— Ник, ты уверен, что моей любви будет доста­точно? — спросила она. — Я более чем хочу тебя, но я так мало знаю...

— Это не важно, — шепнул Николас в ответ, жад­но обнимая ее и осыпая жгучими поцелуями. — Все, что от тебя требуется, — добавил он, — это рассла­биться и слушаться меня. Я покажу тебе все нежные, неторопливые способы, какими мужчина может вы­разить свою любовь. Я буду очень ласков с тобой, не бойся. Хорошо?

Руки ее сомкнулись в объятии. Кипа таяла от наслаждения, прижимаясь к горячей коже Никола­са, и задыхалась от предвкушения еще более сла­достных ласк.

— Ник, я хочу отдать тебе все, — прошептала она, вздрагивая под его пальцами и поцелуями, такими нежными, о каких она не мечтала даже в самых своих сокровенных фантазиях. — Люби меня! — Она при­открыла губы навстречу его жадному рту.

Он улыбнулся и протянул руку, чтобы выклю­чить свет.