Нетвой

Надо не думать о бывших моей Крохи, у меня злость поднимется внутри неконтролируемо, а перед тренировкой лучше не злиться. Ничего. Я помогу ей, вместе мы со всем справимся. Научу ее обо всем сразу мне рассказывать, а не таскать внутри, и все обязательно наладится. Главное – я ей нужен. Остальное вообще ерунда.

Приезжаю в спорткомплекс, сегодня так жарко, что рядом со входом поставили палатку с бесплатной водой. Хватаю бутылку, делаю пару глотков и смотрю на такси, заворачивающее к комплексу. Вижу Олю через лобовое и хмурюсь: какого черта она просила ее не забирать, если сама приехала на такси? Непорядок…

Только хочу подойти оплатить поездку и отшлепать Олю за баловство, как замираю на половине пути, потому что… Она не одна выходит, вот почему. Открывает заднюю дверь, а оттуда выпрыгивает мальчишка, совершенно счастливый, улыбчивый, активный.

Воу… этого я не ожидал. Оля мне говорила, что скоро нас познакомит, и я сам ждал этого очень, но на словах оно все проще как-то. А тут… настоящий мелкий, смешной такой, вокруг Оли прыгает, поет что-то. Надо подойти, да? Наверное… но я так залипаю на них, что обо всем забываю.

Потому что Кроха с ребенком выглядит прекрасно. Это как-то… тепло, что ли. Она его за руку ведет, а у меня сердце с ритма соскакивает, как это все круто смотрится. В такие моменты я думаю, что уже готов к детям, хочется прям такого же мелкого, чтобы за руку с ним ходить и рассказывать все, что знаю. Но в двадцать два рановато, кажется. А даже если и нет, Оля вряд ли сейчас согласится мне еще одного сына родить…

Пока мысли странные в голове гоняю, парочка похожих друг на друга уже пробегает мимо меня, и я захожу в спорткомплекс, заставая их в холле. Они стоят с Савой, он сидит на корточках перед мелким, говорит с ним о чем-то, а я смотрю на Олю, пытаясь собраться и не выглядеть совсем дураком. Она качает головой, явно адресуя это движение мне, и я понимаю, что она просит не лезть сейчас. А я и не полез бы. Тут нагло уже не получится, продумать надо, чем пацана зацепить. Что я ему скажу? Привет, Матвей, я люблю твою маму? Если он и правда такой ревнивый, как говорит Оля, то это точно не лучший вариант. Нужно думать и никуда не спешить.

Савыч уводит ребенка за руку, Оля идет к своему кабинету, и я сразу же иду следом за ней. Эмоции внутри снова ураганом, чувствую, как сердце быстро-быстро стучит, а на губах улыбка идиотская какая-то. Мне пора ехать в психушку после общения с семейством, точно.

Оля заходит и дверь оставляет открытой, меня ждет, уже хорошо. Захожу следом, теперь уже дверь прикрывая, и вижу, как Оля волнуется. У нее на лице написано, как она переживает от всего происходящего.

Подхожу к ней близко, притягиваю и обнимаю крепко, пытаясь успокоить. Она дрожит так, как будто сидит на электрическом стуле, впечатлительная моя. Обнимаю, целую в лоб и макушку, поглаживаю по спине, чтобы успокоить, и у меня, кажется, получается.

– Это Матвей? – спрашиваю, чуть отстраняясь и заглядывая в глаза. Она кивает, краснеет почему-то и уже сама вырывается из объятий и, словно что-то вспомнив, тянется к своей сумке. – Славный малый. На тебя похож.

– Он услышал вчера мой разговор с мамой о работе, – говорит Оля, доставая что-то, – и сразу сказал, что хочет играть в хоккей. А я так волнуюсь! Артем сказал, что мне лучше не присутствовать, потому что ребенок будет переживать, а я не могу. Он же падать будет, а вдруг травма? Это же с ума сойти как страшно, я просто…

– Оль, – улыбаюсь и подхожу к ней со спины, обнимая за плечи, – ты очень классная мама. А Сава отличный тренер, все с мелким будет хорошо. Веришь?

Кивает, а сама ни фига не верит, вижу же. Все еще переживает сильно, и не успокоится, пока Сава ей мелкого живым и невредимым на место не вернет.

– Ну хочешь, я пойду туда и присмотрю за ним? – Она поворачивается и округляет глаза в ужасе, словно я предложил его катком переехать. – Крох, он без понятия, кто я такой, приду как игрок команды, посмотрю за ним, мне до тренировки еще час, как раз наш лед после них.

– Ты правда… правда можешь? – спрашивает с надеждой, поняв, что мелкий еще действительно не в курсе, кто я есть, и пока еще не начал меня ненавидеть.

Киваю. А чего нет? Мне не сложно, ей приятно. Тем более я мелких люблю, когда они не вредные, а он кажется милым пацаном. Да и… в любом случае надо с ним общий язык искать. Рано или поздно придется признаваться в том, что я тоже претендую на его маму.

– Не бойся, Оль, я прослежу. – Целую ее в нос и только собираюсь уйти, как она хватает меня за руку и вкладывает в нее какой-то теплый контейнер. – Оль?

– А это… – Она краснеет и опускает взгляд, ну точно девчонка мелкая. – Я готовила утром сырники Матвею, подумала, что ты бы тоже хотел. Ты любишь сырники?

О-о-о. Ну все. Это край. У меня сейчас одно желание: затащить ее в ЗАГС, родить с ней еще пятерых детей и собрать из всех шестерых хоккейную команду.

Потому что сырники! Это, мать вашу, больше, чем любовь.

Я все. Сердце отдал, может делать с ним что хочет. За домашние сырники-то…