Неучтённый фактор

Мне в первый раз за всё проведённое в Мальве время стало по-настоящему страшно. Как теперь домой-то уйти? Что-то с трудом верилось, что мне скажут:

— Счастливого пути, родная, иди, да побыстрее, — и помашут на прощание платочком: нацветочная роспись очень смахивала на реальное помешательство. А уж на фоне периодически прорывавшегося сквозь практически непробиваемое самообладание Моррина его бешеного темперамента и его же несоразмерной физической силы… Не зря же Мара тогда опасалась, что никуда он меня не отпустит. Уж она-то своего братца лучше знает.

Чего доброго вообще в башне какой-нибудь запрёт, чтобы поумнела, а то и прибьёт в сердцах, на фоне тех цветочков.

Может Риану позвать? Пусть меня ещё лет на сто в кому вернёт, может, между делом всё само собой устаканится.

Что мне тут вообще делать? Сгинуть в пыли замковой библиотеки? До сих пор было хоть понятно, зачем я здесь.

Однако, прежде чем я успела впасть в неконтролируемую панику, за дверями послышался топот и звуки перебранки.

— Я первая. Там мой брат, а Алёна в дисбалансе, — это Мара.

— Да пусть она ему хоть голову оторвёт, только подальше от книг. Там моя библиотека! — это Зариэль надрывается. — И глобус коллекционный. От прадеда достался. Нет, опять он со своими заклинаниями. Сказано же было, не подействует!

За этой гуманной фразой прозвучал звонкий подзатыльник, и запыхавшаяся парочка вломилась в библиотеку. Их взглядам предстали: уже не дымящаяся, но порядком исцарапанная я в подгорелом платье и Моррин с глубокой, но уже не кровоточащей ссадиной на скуле (один из осколков статуи основательно приложил его куда надо, фингал будет качественный, гарантирую). Я тихо и мирно стояла напротив предполагаемой жертвы моего дисбаланса, забыв отнять ладонь и погрузившись в тяжёлые думы о собственной безответственности и безголовости.

Оба облегчённо выдохнули, а, так как Мор продолжал в упор смотреть на меня, а я — куда угодно, только не на него, и мы оба никак на вторжение не отреагировали, слово взял эльф.

— Да что же это такое? Как только вас двоих наедине оставишь, жди погрома! Давайте вы в виде исключения в следующий раз какой-нибудь другой замок выберете. К гномам, например, загляните, гору трудновато с землёй сравнять будет, но вы справитесь. Я в вас верю.

— Она это пока контролировать не может, — вступилась Мара. — Сам-то сколько деревьев сгубил поначалу?

— Два всего, — с гордостью ответил Зариэль. — И потом всё поправил.

Я наконец отобрала свою руку и перевела взгляд с пола на орущего.

— Давай, попробую.

Тот аж подскочил на месте.

— Не надо! Потренируйся вон в его замке сначала. И вообще, Алёна. Берёшься за дело, так хоть доведи его до конца! Не могла ты ему и вправду голову оторвать? Леший с ними, с апартаментами, новые вырастут, а за бриллианты бы поквиталась. Думаешь, я не понял, почему ты вон Торна перебил? — это он уже к Моррину обращается. — Я их, между прочим, Маре в подарок готовил.

— Мара терпеть не может розовые бриллианты. Хоть бы узнал, что дарить, для начала, — отозвался недобитый оборотень, видимо отчаявшись дождаться от меня хоть какой-то реакции. — А Маркину для опытов — самое то.

— Попробуй тут что-нибудь узнать! — кипятился эльф. — Ходишь кругами сто лет, а ни туда ни сюда. Посмотри на Мора, — это уже Мара стала объектом его возмущения. — Не тянул барсука за хвост, и вон — стоят оба довольные.

Ну, уж это он преувеличил.

— Угу, — язвительно отпарировала роковая (в жизни остроухого) брюнетка. — Довольно обугленные и с подбитым глазом? Я так не хочу.

— За дело подбитым, — меланхолично вставила я, помимо воли втягиваясь в этот цирк. — Видно же было — необразованный человек, неместный, без вспомогательных средств даже читать не умеет. Вместо того, чтобы церемонии разводить, сказал бы толком. Сказать не получается, так перо и пергамент всегда под рукой. А то и на пальцах показать можно. Мозги зачем придуманы?

— Или поэму сочинить, — мечтательно добавил Зариэль.

— Напомни, пожалуйста, как там было? — подозрительно ласково уточнил Мор. — „Без тебя постель моя пуста, как погреб рано утром после свадьбы“?

Я подавилась смешком от неожиданности и вопросительно уставилась на него, забыв, что, собственно, сержусь. В золотисто-жёлтых глазах прыгали черти. Ну до чего же хорош, зараза такая! Даже с будущим фингалом. Неправильно как-то: сколько времени я его уже знаю, пора бы и привыкнуть, успокоиться, а вот нет. Как не посмотрю — всё тело сводит. Только силой воли и держимся… Есть она у меня, оказывается!

Эльф покраснел до ушей.

— Не так было! Душа моя пуста! Это метафора такая. Откуда ты вообще про это знаешь?

Мара беззвучно хохотала.

— Прости, Зариэль, но это и вправду было так забавно.

Эльфийский правитель стоял весь багровый, глаза зло полыхали, я аж залюбовалась. Интересно, как надолго его хватит?

— Блондинов, говоришь, предпочитаешь? — неожиданно процедил эльф сквозь зубы, шагнул к укатывающейся девушке и, рывком запрокинув её голову, запечатал смеющийся рот поцелуем. Вот, допекла она его. Даже о приличиях забыл!

— Наконец-то, — прокомментировал Моррин.