Неудачница в Академии Бессердечных

Новый щелчок пальцами заставил меня вздрогнуть и обернуться.

— Молодец, — похвалил Каймер приходящую в себя Долору. — Ты справилась.

Глориас тут же подошла к ним, задавая вопросы адептке, проверяя ауру. Та отвечала, кивала, и в целом всё говорило о том, что все прошло успешно, только она до последнего не выпускала руку Каймера.

— Выведи её на свежий воздух, — просит целитель.

Он даже помог ей подняться со стула и придержал за плечи. А мой взгляд так и припечатался к его руке на плече сестры.

Я с усилием отвернулась, краем зрения наблюдая, как они вышли в коридор, и снова повернулась — посмотреть, куда они пошли. Но я ведь сама так хотела — разорвать любые отношения между нами. И кто сказал, что это будет просто? Оставалось только сходить с ума.

Я прикрыла веки и вздохнула, сжимая подлокотники. Безумие.

— Роилин, ты готова? — спрашивает Глориас.

— Да, — распахиваю глаза, подскакивая как на иголках с места.

Поправляю юбку и решительно иду к стулу, где только что сидела Долора. Опускаюсь на него. Поскорее бы всё закончить. И снова нахлынули эмоции, но теперь уже страха и волнения, особенно захлестнули, когда напротив меня сел Виндвер. Он по-прежнему выглядел холодным, как айсберг, и по-прежнему в его взгляде плавали льдинки недовольства. Этот приказ императора явно его не впечатлял. Впрочем, как и всех нас.

— Всё хорошо, не волнуйся, — сжала моё плечо Глориас. — Эрик Виндвер мастер своего дела. Или… Может, ты передумала? — интересуется ещё раз.

Упрямо мотаю головой.

— Надеюсь, вы сегодня пропустили завтрак, мисс Блэй? — интересуется Виндвер. Я не поняла, к чему это странный вопрос, наверное, так разволновалась. — Вас может тошнить, надеюсь, не много.

Я покраснела, так вот откуда это скрытое недовольство.

Глориас понимающе улыбнулась.

— У вас был на этой почве плохой опыт? — задаю я вопрос, но больше чтобы скинуть немного стресс.

Виндвер вздохнул, кажется, не собираясь вдаваться в подробности.

— Кладите руки сюда, — указывает на подлокотники, — и выпрямите спину. Да, всё верно, был, расскажу вам как-нибудь подробнее после… — многозначительно добавил он. — Это займёт десять минут, — повторил он инструкцию, — когда очнётесь, может быть лёгкая дезориентация в пространстве и мыслях, но это пройдёт быстро. Вы готовы?

— Да, — отвечаю тихо.

— Следите за моими движениями.

Виндвер также поднял руку, сложив два пальца, поводил, заставляя мой взгляд бегать туда-сюда, и щёлкнул пальцами перед лицом, радужка глаз мужчины полыхнула таким же завораживающим фиолетовым свечением. Даже где-то на краю сознания показалось, что солнце померкло за окном, погружая нас в полумрак. Лицо мага потемнело, оставляя лишь только завораживающий переливающийся танец фиолетового пламени вокруг сузившихся зрачков, утянувшего меня в самую глубь, сбросив водопадом в эту тьму и погрузив под толщу льда, в ледяное нутро чего-то необъяснимого и беспредельного. Тьма и пустота. Сон.

— …Оставь нас, не подходи! — слышу отчаянный крик из недр этой тьмы.

— Заберите у неё ребёнка! — слышится приказ.

— Вы не имеете права отбирать у меня ребёнка! Уберите руки!

Иссабель отшатывается, прижимая меня так, что я задыхаюсь и плачу ещё громче.

Сердце налилось льдом ужаса. Детский плач оглушил. Молодая женщина прижимала ребёнка к груди, пытаясь успокоить, но тот задыхался в крике и боли. Это ведь — вся моя сущность содрогалась от этого крика — плакала я, а эта женщина, что прижимала меня к груди, моя мама. Я почувствовала тёплую родную связь. Ожерелье из лазоревых камней было на её шее, камни мерцали, переливаясь, как и серьги в ушах, подбородок её был влажным от слёз, и эти слёзы падали на меня.

— Ошибаетесь, госпожа, у нас есть полное право им распоряжаться. Ваш благоверный предал и бросил вас, теперь вы обязаны покориться совету.

— Это всего лишь младенец! — молодая женщина прижала младенца к груди, её руки дрожали. В невыносимом ужасе её взгляд метался от костлявого лица мужчины к невинным глазам ребёнка. Мужчина хмыкнул, оценивая её реакцию. Он знал, что страх — сильное оружие.

— Ваши слезы ничего не изменят, — произнёс он с холодной уверенностью. — Перед вами стоит выбор: или вы отдадите её нам, или будете в изгнании, но от расплаты не уйти.

— Я вам никогда её не отдам! Убирайтесь! — цедит сквозь зубы.

— Что ж, да будет так. Вы пожалеете, — тон мужчины был ледяным и каким-то бездушно пугающим. Хотелось сжаться и подчиниться, лишь бы это прекратилось.

— Очнитесь, мисс Блэй! — ворвалось откуда-то изнутри.

Нет! Мама, не могу её оставить, я слышу, как она плачет, прижимая меня так сильно, ей больно, как я могу её оставить? Мама, не плачь, я с тобой! Мои крохотные пальчики вцепились в её одежду, но мама заплакала ещё горше. И я не знала, как ей помочь, я хотела, чтобы она меня услышала.

— Роилин! — ментальный приказ раздался в голове как раскат грома, грозный, потрясший сознание.

Каймер?