Неудержимая. Моя жизнь

И все это время я продолжала тренировки. Во время одной из них я здорово расстроилась.

– Для чего мы все это делаем? – спросила я у Свена. – Зачем тренируемся?

Именно тогда я поняла, что мне нужно что-то еще, помимо тренировок. Ведь речь шла о моем рассудке. Меня всегда интересовал бизнес, так что я записалась на двухнедельные летние курсы в Гарвардской школе бизнеса. Меня окружали блестящие профессора и студенты, большинству из которых было наплевать на мои проблемы в теннисе. Среди них я чувствовала себя нормальным человеком. И полной дурой. Какое же это было облегчение! Хоть на какое-то время выбраться из-под этого пресса. Просто поднимать руку и задавать вопросы. Для меня это были своеобразные каникулы. Я очень много почерпнула из той программы и чувствовала себя удовлетворенной – время не было потрачено впустую. И хотя я продолжала бороться со своим суровым испытанием, я в то же время росла и пыталась сделать себя лучше. Когда курсы закончились, я послала электронное письмо Адаму Сильверу, комиссару НБА. Я никогда с ним не встречалась, но всегда восхищалась его работой. В письме я рассказала, как уважаю саму ассоциацию, ее игроков и команды, и то, как она продвигается на рынке и преподносится публике. Он пригласил меня в Нью-Йорк, где организовал для меня что-то вроде стажировки. Три дня я тенью ходила за ним, смотрела, как Адам работает, и училась. Мы много разговаривали – он поделился со мной своими мыслями относительно моей ситуации. Его никто не просил и не заставлял, но он это сделал. Не могу передать, насколько все это меня успокаивало. Не сама стажировка, а сам факт ее существования. Я ведь думала, что весь мир ополчился против меня, что я стала парией, изгоем. Вспоминая о прошлом, я вспоминаю о том ощущении легкости, которое я испытала после того, как Адам Сильвер пригласил меня к себе и таким образом сказал всему миру, что работать с Марией Шараповой – это не зазорно. Все, что мне было надо в то время – это небольшие дозы счастья, которые аккумулировались и помогали мне пройти через все испытания. Я становлюсь гораздо лучше – и как спортсменка и как человек, когда испытываю вдохновение. А подобные встречи вдохновляли меня. Я лучше чувствовала себя, как будто росла и училась.

Высший спортивный арбитражный суд находится в Лозанне, но вторые слушания были организованы в одном из офисных комплексов Нью-Йорка. Мы еще раз выступили перед комиссией из трех членов. Только на этот раз не все они были выбраны ITF. Один из них действительно представлял федерацию, второй был выбран нами, а председатель был назначен самим арбитражным судом. Все проходило очень похоже на первый раз, только в помещение мы все вошли как на битву. Первыми выступали их адвокаты (как же я их ненавидела, с их костюмами и перекрученными галстуками). Потом наступила моя очередь. Я говорила около трех часов. Когда все закончилось, у меня были смешанные чувства. Мне казалось, что я достаточно ясно изложила факты и то, как я их понимаю, но точно так же я чувствовала себя и после первых слушаний. Поэтому я старалась не рассчитывать на слишком многое. Наоборот, мне хотелось ощутить себя в полном дерьме, чтобы попытаться спровоцировать обратную реакцию комиссии. Я иногда поступаю таким образом перед некоторыми играми. Следующие несколько недель я провела в тренировках, ни на мгновение не забывая о дате вынесения вердикта. 4 октября 2016 года. Я как хищник следила за этой датой.

Мои тренировки в то время отличались от тех, которыми я занималась в обычное время. Когда ты находишься в соревновательном процессе, то тренируешься как боксер, работая на определенную цель, на выход на пик формы, который должен состояться перед самым началом боя или турнира. Но я не участвовала в соревнованиях, а это значит, что у меня не было такой цели. Я не хотела выходить на пик формы. Мне хотелось просто поддерживать себя в определенном состоянии, из которого мне будет легко выйти, как только я узнаю, каким будет мое будущее. В некотором роде этот длинный вынужденный перерыв даже помог мне. Я ведь страдала от целого ряда мелких травм, повреждений и непрекращающихся болей. В первые месяцы того года я мучилась от боли в кисти, а теперь я смогла ее вылечить. Я играла в теннис практически каждый день с того самого момента, когда мне исполнилось четыре года. И практически не давала своему телу возможности восстановиться. И вот теперь, впервые за многие годы, я стала залечивать травмы. Это было смешно. Я была отстранена от соревнований, но в результате этого отстранения я чувствовала себя лучше готовой к соревнованиям, чем раньше.