Неудержимый. Книга X (СИ)

— Что? Не нравится, — вырвав копьё их её лап, с улыбкой сказал я и чуть не поплатился за это.

Ладони твари оказались перед ней, вот она и попыталась приголубить меня воздушным кулаком. Обрушив его прямиком мне на голову. В последний момент я заподозрил неладное и успел отпрыгнуть в сторону. Земля в том месте ушла на полметра вниз.

Я присвистнул, обходя тварь сзади.

— И что же ты такое? — спросил я, поморщившись от вони.

От твари смердело не хуже, чем от Ермакова в последней стадии гниения. Судя по всему, про душ она никогда не слышала.

— У-пью тебя! — тварь пыталась найти меня глазами, но я стоял позади, чтобы она не этого сделать, — П-перережу-у гло-о-о-точку-у, — злорадно выдавила она из себя

От последних слов мне стало как-то не по себе. Что за ужасное создание. Хорошо, что я решил не испытывать судьбу. Она говорила это с такой уверенностью, мне и за свою жизнь стало страшно.

От греха подальше, я создал ледяной меч и отрубил твари кисти, которые выглядывали из каменной тюрьмы. Ну его к чёртовой матери. Только я собрался отрубить ей голову, как она начала мелькать у меня на «радаре». Что за чертовщина?

Я смотрел на тварь, которая пыталась исчезнуть из куба в прямом смысле этого слова. Неужели она обладала возможностями невидимки? Тогда бы это объяснило, как она исчезала всё это время из поля зрения моего «радара».

Решение об уничтожении твари я решил ненадолго отложить. У меня чуть скупая мужская слеза не вырвалась из глаз, когда я понял, что она обладала врождённым невероятным даром, который я не смогу никогда украсть. Ну почему жизнь настолько несправедлива ко мне? У меня аж сердце защемило от подобной несправедливости. И что теперь делать? Уничтожить её и забыть? А что, если она очень ценная? Мешочек с концентратом в ней имелся, но был слишком маленьким. Тварь в целом выглядела достаточно болезненно. Это чувствовалось по цвету кожи, выпавшей местами шерсти и многочисленным порезам и царапинам, которые сами по себе долго заживали. Слабая естественная регенерация и отсутствие эликсиров, сразу же сделал вывод я.

А что, если мне с ней попробовать поговорить? В голову пришла абсолютно идиотская идея. Что, если я эту гадину смогу приручить и поставить себе на службу? Да, меня пугала её кровожадность и злоба, но, с другой стороны, я сам не лучше. Бегаю по лесам и убиваю всё, что движется, а чем она тогда хуже? К тому же я давно хотел проверить работу дара не на животных, а на подобных существах.

Остатки разума покинули мою голову, и я активировал дар «управления животными» и потянулся крохотной струйкой энергии к твари. Зря я это всё затеял. В ту же секунду, как наши сознания прикоснулись друг к другу, я словил мощную психологическую атаку, которая чуть меня с ума не свела. Животный страх ворвался в мою голову и начала раздирать все мысли в клочья. Впервые в жизни мне было так страшно. И единственное, что уберегло меня от безумия, стал вопрос, который всё время кружился у меня в голове и не менялся почему? Почему я боюсь?

Уловив его, я задумался. С чего бы мне вообще бояться? Я перебил в этом мире сотни тварей и людей, которые были ещё хуже тварей, так почему мне так страшно? А может, это и не мой страх вовсе? Ах ты мелкая зараза! Я обрушился праведным гневом на слюнявку, это же не мой страх, она до жути меня боится. Ну, конечно же, впервые в жизни она не понимает, что происходит.

Вернее, он, я сам себя поправил. Тварь, дрожащая от моих прикосновений к её разуму, оказалась мальчиком, вернее, что-то вроде молодого юноши, чуть постарше Дмитрия. Как только я всё это осознал, мне стало намного проще и легче. Страх полностью улетучился из моего сознания, видимо, я сломал какую-то ментальную защиту разума этого зверёныша, и она попросту исчезла.

Врываться в разум зверёныша дальше я, откровенно говоря, побоялся, припомнив случай с Дымкой и её охотой. Слишком уж неподходящее место и время для подобных экспериментов.

— Как тебя зовут? — спросил я.

Пока ограничусь обычным разговором, а там видно будет. На ответ я не надеялся, его собственно и не последовало. Зверёк демонстративно отвернулся от меня, предварительно показав язык. Ну всё понятно, гордость в жопе заиграла.

— Так не доставайся же ты тогда никому, — холодным тоном сказал я, оборвав контакт со зверёнышем.

Он тут же пришёл в себя и начал дёргаться и грызть камень. Один из зубов обломался, и он от боли завыл ещё сильнее. Подобные трели посреди ночи были мне ни к чему, так что я решил наш разговор оставить на потом. Вырастив парализующий шип, я всадил его в сорванца. Нет, убивать его пока не буду. Сначала покажу охотникам, может, они его опознают. Того гляди и в Красноярске ему найдётся применение. Наверняка какой-нибудь чудак учёный или алхимик заинтересуется. Свойства у зверька всё-таки необычные.