Неудобный наследник

И тут конь подо мной, эта здоровенная скотина, прыгнула. Я почувствовал, как от удивления у меня глаза из прорези шлема вылазят. Он собрался перепрыгнуть препятствие в его рост? Но нет. Мой боевой конь не планировал такие подвиги. Фактически он просто ударил передними копытами коня противника, примерно на уровне груди человека. И того попросту снесло с нашей дороги, вместе с седоком и топором седока. Конь неторопливо затрусил дальше, пока я пребывал в удивлении. А через метров сто остановился, развернулся и стал ждать. А, ну да. Теперь оруженосец должен подать мне новое копье и мы повторим наш заход, да коняшка? Как там тебя зовут? Я похлопал умную скотину по шее, и мягко потянул за поводья, направляя его к городу. Путь был свободен — оставшийся неповрежденным подручный Боркума демонстративно слез с коня и принялся помогать павшему лидеру. Боркума придавило трупом коня, он упирался в него руками, пытаясь выбраться, и плакал в голос, до крика. Даже моя сестра над трупиком любимой собачки вела себя приличнее, бздливая ты мразь. Было бы копье, я бы точно повторил заход. Но я видел — Гонорат с сопровождением уже поравнялись с наемниками Фредерика. И сейчас о чем-то беседовали. Гонорат даже снял шляпу и красиво ей взмахнул с учтивым полу поклоном. Это не так-то просто, не слезая с седла и держа на правой ладони язык магического пламени. Фредерик только коротко кивнул в ответ. Можно бы было подумать, что они обмениваются вежливыми приветствиями, если бы не злые взгляды, которые бросал на меня Гонорат. И обнаженные мечи в руках у обеих групп всадников.

Я, мягким понуканием заставил своего коня двигаться галопом. Но старый конь уже полностью выложился в схватке, и это давалось ему с трудом. Я беспокойно оглядывался и ерзал в седле. А надо понимать, что езда галопом, это когда седло раз в секунду с размаху бьет тебя по заднице — тут темп важнее чем в сексе, тут нормально сидеть надо а не позы новые изобретать.

Я лихорадочно перебирал варианты. Мне мало того что надо было заехать в ворота, мне надо было еще и добраться до дома. Так стоп, дома отец. Нет, мне надо было проехать город насквозь и дать деру куда глаза глядят. Но на этом коне от погони мне не оторваться. Что делать? Купить коня? Сейчас? Где? Затаиться? Можно спрятаться в Университете, там меня точно никто искать не будет…

Конь подо мной все явственнее замедлял бег. А потом и вовсе перешел на рысь. Я не стал втыкать шпоры в его бока — пока четвероногий ветеран делал все правильно. Ему виднее, как он сможет дольше сохранять силы. Помню я на днях тоже едва ковылял, и мне бы тогда шпоры не помогли. Только магия и спасла… Так, стоп.

Скорее в порыве отчаяния, чем реально ожидая эффекта, я приобнял своего коня и вызвал в себе ток магии, будто электричеством пробежавший по телу. И постарался направить его в коня. Трудно сказать, получилось или нет, но я почувствовал полное опустошение. Как я уже знал — следующее часа четыре я буду не в состоянии повторить этот трюк.

Прошли томительные секунды и я не просто решил, что с магией ничего не вышло, а даже уже дошел до стадии принятия — как вдруг шаг коня стал будто легче. Его тяжелая рысь сначала стала ровнее, потом ускорилась, а потом старый боевой конь и вовсе перешел на галоп, без всяких понуканий.

Порадоваться своей удаче я не успел — из ворот Караэна, на встречу мне выехала колонна всадников. В цветах моего отца. Впрочем, последнее было не важно — они были достаточно близко, чтобы я сумел разглядеть их лица. Впереди ехали как раз те двое, что выволокли меня сегодня из Большой гостиной. Как давно это было…

Я успокаивающе похлопал коня по шее и натянул поводья, заставляя его замедлить ход. Не доезжая до меня двадцати шагов, люди отца остановились. Они были в полном вооружении, только шлемы, копья и щиты у оруженосцев. Из глубины строя появился всадник в дорогих, вычурно уряженных доспехах, поднял руку, подавая знак следующим за ним остановиться и остановился сам. А потом громко, обращаясь ко мне, крикнул:

— Ваш отец велит вам следовать к нему, — и добавил тоном, которым велят слугам. — Немедля!

Глава 9. Не время для любви

Магн Итвис, мой отец, стоял передо мной и аж трясся от ярости. Тыкал мне в лицо пальцем и шипел:

— Что ты устроил щенок?!

Я конечно не специалист… Но сдаётся мне, у папеньки артрит. Если присмотреться, то он ходит осторожно, шаркая и прихрамывая. И на лошади верхом я его давно не видел — всё больше в паланкине по городу нашего главгада носят. И вот сейчас еще я заметил опухшие суставы рук, которые тоже явно гнулись с трудом. Старый, больной, злой старик. Отец был бы совсем не страшный… Если бы не языки пламени, то и дело вспыхивающие вокруг его кистей. Особенно, когда он злился. Как будто из рукавов изредка вырывались пары бензина и с тихим гудением сгорали. Ему поэтому на всей одежде делали манжеты из толстой кожи. Как фартук кузнеца. Иначе никаких камзолов не напасешься. Я мысленно попрощался с бровями, но стоял не отступая и смотрел твердо.