Неугомонный

— Я конечно же не имею в виду тебя. Но чокнутый гольфист был не намного лучше того, с кем она связалась сейчас.

— Вопрос в том, что я могу сделать.

Линда задумчиво помолчала, прежде чем ответить. Потерла нос указательным пальцем. Точь-в-точь как ее дед, вдруг подумал Валландер. Раньше он этого не замечал и рассмеялся. Она с удивлением посмотрела на него. Он пояснил. И дочь тоже засмеялась.

— У меня Клара в машине, — сказала она. — Я только хотела спросить про маму. Поговорим позже.

— Девочка одна в машине? — ужаснулся Валландер. — Как ты можешь оставлять ее без присмотра?

— Там моя подруга. А ты что подумал?

На пороге Линда обернулась:

— Маме нужна наша помощь.

— Я всегда на месте. Но хотелось бы, чтобы она приезжала трезвой. И заранее предупреждала звонком.

— А ты всегда трезв? И всегда заранее звонишь? И никогда плохо себя не чувствовал?

Не дожидаясь ответа, она вышла в коридор. Валландер придвинул было к себе свой отчет, но тут позвонил Иттерберг:

— Забыл сказать, через несколько дней я ухожу в отпуск.

— Чем же вы занимаетесь на досуге?

— Провожу время в старом доме путевого обходчика, красивое место, у озера, неподалеку от Вестероса. Но давайте расскажу вам, что я думаю по поводу супругов Энке. А то утром я что-то очень уж заторопился.

— Слушаю вас.

— Скажу так. У меня есть две версии их исчезновения, с которыми мои коллеги согласны. Посмотрим, согласитесь ли вы. Либо они сообща спланировали свое исчезновение. Но по какой-то причине решили исчезнуть в разное время. Тут может быть несколько объяснений. Если, например, они задумали сменить личность, то он мог заранее отправиться в некое место, чтобы подготовиться к ее приезду. Мог встретить ее, усыпав ей путь пальмовыми ветвями и розами, как сказано в Библии. А возможно, причины совсем другие. Это лишь один из вариантов. Кроме этой существует, собственно говоря, только одна рациональная версия. Что они стали жертвами каких-то противоправных действий. Словом, что их нет в живых. Трудно найти объяснение, по какой причине они могли стать жертвами насилия, да и вообще почему такие вещи случаются. Но, кроме такой альтернативы, мы ничего другого не видим. Черная дыра.

— Пожалуй, я склоняюсь к вашей позиции.

— Я советовался с лучшими в стране экспертами касательно обстоятельств исчезновения людей. Наша задача проста в том смысле, что цель у нас одна.

— Найти их.

— Или хотя бы понять, почему мы их не находим.

— Нет вообще никаких новых деталей?

— Никаких. Но, разумеется, есть один человек, которого необходимо принимать в расчет.

— Вы имеете в виду сына?

— Да, без этого нельзя. Если допустить, что они инсценировали свое исчезновение, можно задаться вопросом, зачем они подвергают его такой ужасной пытке. Мягко говоря, это бесчеловечно. А судя по всему, жестокость им несвойственна. Вы-то знаете, вы с ними знакомы. Вся наша информация о Хокане фон Энке однозначно свидетельствует, что как командир он пользовался любовью подчиненных, офицер, простой в общении, умный, справедливый, без капризов. Разве что, как мы слышали, иной раз мог выказать нетерпение. Но с кем такого не бывает? Луиза как учительница тоже пользовалась симпатией учащихся. Молчаливая, как говорят все, кого мы опрашивали. Но то, что человек не болтает не закрывая рта, вряд ли подозрительно. Кто-то ведь должен и слушать. Мы даже связывались с экспертами из Европола. Я сам несколько раз беседовал по телефону с сотрудницей французской полиции, мадемуазель Жермен из Парижа, от которой услыхал много дельных соображений. Она подкрепила мою идею, что конечно же стоит обдумать это дело и совсем с другой точки зрения.

Валландер понял, на что он намекает.

— Какую же роль здесь может играть Ханс?

— То-то и оно. Владей они большим состоянием, именно там, быть может, и нашлись бы зацепки. Но ничего такого нет, в общей сложности накопления составляют около миллиона крон, не считая кооперативной квартиры, которая стоит семь-восемь миллионов. Само собой, можно сказать, для простого смертного деньги большие. Только вот сейчас человек без долгов и с таким доходом считается скорее обеспеченным. Но не богачом.

— Вы говорили с Хансом?

— Неделю назад он был в Стокгольме на совещании с Финансовой инспекцией. И сам связался со мной, попросил о встрече, и мы побеседовали. По моему впечатлению, он искренне встревожен и вообще не понимает, что произошло. Вдобавок собственные его доходы весьма значительны.

— Стало быть, пока что ситуация такова?

— Позиция у нас не слишком сильная. Надо копать дальше, хотя земля твердая как камень.

Иттерберг вдруг отложил телефон. Валландер слышал, как он чертыхнулся. Потом заговорил снова:

— Короче, я ухожу в отпуск. Но остаюсь в готовности.

— Обещаю звонить, только если всплывет что-то важное, — на прощание сказал Валландер.

После разговора Валландер вышел на улицу, сел на скамейку у входа. Размышляя о том, что услышал от Иттерберга.