Неугомонный

Он устроился за столом в оговоренной таверне и уже уплетал обед. При появлении Бориса подал знак официанту, и тот поспешил выполнить предварительный заказ.

— Ты оказался прав. Завтра в первой половине дня ответ будет в банке, — присаживаясь, ответил Измайлов.

— Вот и хорошо. Тогда уже вечером можно отчалить отсюда. Я тут присмотрел одного контрабандиста.

— Предлагаю уйти открыто. Вечером нарисую визы на подложных паспортах, и можно трогать. В порту есть что-нибудь?

— Только послезавтра. Я бы не стал так рисковать.

— Два дня, Гриша, — с явным сомнением покачал он головой.

— И что с того? Если твои друзья завязаны на разведотдел Генерального штаба, то возможности у них широкие.

— Да к чему так-то за мной гоняться? — поблагодарив кивком официанта, подавшего обед, опять возразил Измайлов.

— Для казны траты минимальны, зато выгода очевидна, если это царь, а оно, скорее всего, так и есть. Одаренному вполне по силам стать основоположником нового боярского рода, который будет предан его величеству. Русские цари всегда стремились к самодержавию, а потому систематически укрепляют свои позиции, чему, разумеется, всячески противятся удельные князья.

— Допустим. Но к чему тогда разводить со мной все эти танцы с лебедями? За холку — и в Москву.

— Это и мне непонятно. Но в любом случае задерживаться здесь не дело. Гаспар отчаливает завтра в ночь. И нам нужно уходить с ним.

— Ну что же, доверюсь человеку, который два года водит охранку за нос.

— Три. Два года я только на «Тюльпане». Еще год воевал в Эфиопии.

— Слушай, а ты, случайно, не встречал там таких Бочкареву Алину и Новикова Дениса? Они партизанили в ту войну.

— Нет. С партизанами я не пересекался. Морская пехота. Хотя случалось разное. Тем более когда мы три месяца сидели в осаде. Ладно, не суть. Тут другой момент. Помнится, Елисей Макарович говорил, что тебя заинтересовала тема с нелегальными характерниками.

— Есть такое дело. Сто девяносто тысяч избыточного опыта все же немного напрягают.

— Есть тут один умелец. Узнал о нем, когда сговаривался с Гаспаром. Его подручные трутся в той же таверне.

— Отлично. Как раз завтра прибудут деньги.

— Место, как ты понимаешь, сущая помойка. И верить там никому нельзя.

— Понятное дело.

— Так что разделимся. Ты пойдешь сам по себе. Я тебя прикрою. И это… Я тут по аптекам пробежался. Есть в одной компактная «Аптечка», какую описывал ты. Дорого, но я все же посоветовал бы потратиться.

— Именно так и поступлю.

— Угу. Только не спеши расходовать ее на всяких козлов.

— Я об этом не жалею. Глупо злиться на человека, выполнявшего свой долг.

— Это называется неблагодарностью. Ты ведь не преступал закон. Он мог отстучать телеграмму своему боярину и сидеть на попе ровно, дожидаясь начальства. Но решил по-другому. Короче, неблагодарная скотина он, и весь сказ…

Банк не подвел. Деньги пришли вовремя. Согласно выписке, остаток в Аденском отделении составил две тысячи двести пятнадцать фунтов с небольшим. С ума сойти! Вот уж не ожидал, что за какие-то пять месяцев удастся заработать почти полторы тысячи фунтов. И на чем! На банальной юбке!

Бо́льшую часть денег Борис перевел в обезличенные ценные бумаги, которые невозможно отследить в принципе. Один минус. В случае утраты ими мог воспользоваться кто угодно. Но с именными векселями он связываться не хотел. Бог весть, возможно ли отследить их в современной банковской системе, но он предпочитал дуть на воду.

Покончив с делами в банке, Борис направился в указанную Григорием аптеку, чтобы приобрести модификатор. Кстати, они вновь ходили врозь. Травкин предпочитал страховать товарища со стороны. Вообще парень представлял собой эдакую смесь из ветерана боевых действий и подпольщика-конспиратора. Лучшего спутника и не пожелаешь.

В указанную Григорием таверну Борис заглянул, когда уже стемнело. Обычная припортовая забегаловка, провонявшая немытым человеческим телом, дешевым низкокачественным алкоголем и самой натуральной блевотиной. Положа руку на сердце гаже этого места Борис все же не встречал.

— Тебе чего? — подняв на подошедшего мрачный взгляд, поинтересовался мужик.

На этого заросшего типа Борису указал Травкин. Сам Измайлов ни за что не поверил бы, что вот этот упырь может иметь отношение к нелегальному обороту опыта. Ну вот не производит он впечатление человека, занятого в таком деле. Однако не доверять товарищу повода никакого.

— Мне посоветовали обратиться к тебе, чтобы сбросить лишний опыт.

— Да ну? Правда, что ли? — окидывая взглядом прилично одетого морячка, удивился мужик.

Борис надел свою прежнюю форму, которую так же забрал с собой с «Тюльпана». Сейчас она уже слегка не по размеру, все же за прошедшее время он прибавил. И если с гражданским гардеробом портной разобрался быстро, благо шито на вырост, то с формой такое провернуть не получилось.

— Думаешь, ты настолько неотразим, что все хотят познакомиться с тобой? — хмыкнул Борис.

— Грубишь, парень.

— Ничуть. Мне нужно подчистить избыточный опыт. Сказали, что ты можешь помочь. Если это не так, я пошел, — поднимаясь из-за стола, произнес Измайлов.